Богу и греху. Служащий греху принимает в себя яд греховный, напитывается, оскверняется им: по этой причине он не может усвоиться Богу. Если для зрения необходима сердечная чистота (см. Мф. 5, 8), тем необходимее она для соединения с Богом. Божественная любовь по благоволению всеблагого Бога соединяет воедино с Ним Его разумное создание – человека, а соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17). (4)
Ярко светятся на чистом небе ночною порою бесчисленные звезды, препираясь одна с другой обилием света, но при появлении солнца звезды исчезают – исчезают, как бы делаясь вовсе несуществующими, хотя в сущности все они остаются на своих местах. Так и добродетели человеческие, когда сличаются одни с другими, имеют свой свет; при появлении же добра Божественного они исчезают перед Светом Божества. Апостол, беседуя о добродетелях патриарха Авраама, сказал, что Авраам имеет похвалу, но не пред Богом; относительно же Бога, поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность (Рим. 4, 2–3). (4)
На всех нас, человеков, взирает всесовершенный Бог. Перед Его бесконечным добром исчезает добро человеческое, которое так несовершенно, что, по весьма справедливому приговору некоторого святого отца, его скорее можно назвать искажением закона Божия. И самый добродетельнейший Авраам имеет похвалу за добродетели свои перед человеками, но не перед Богом. Перед Богом вменена ему в добродетель вера в восполняющего недостатки человеческие – Бога. Тогда только приемлет Бог добродетели наши, когда они – свидетели веры, сами же по себе они недостойны Бога. Вся правда наша, – сказал святой пророк Исаия, – яко порт жены блудницы (Ис. 64, б)[74]. По этой причине Бог, взирая на сердца наши, благоволит об одних сердцах смиренных, исполненных сознания своей греховности, исполненных покаяния, исповедающих ничтожество своего добра естественного, повреждение его падением, приносящих ему желание добра духовного. Может человек совершать душевные добродетели собственными силами, а добродетели духовные в человеке – дар в нем милосердого Бога, подающего этот дар нищим духом, алчущим и жаждущим правды Христовой.
Блаженны вы, познавшие различие между добродетелями духовными и душевными, между добродетелями, свойственными одному новому Адаму, и добродетелями, к которым способен ветхий Адам, между добродетелями евангельскими и добродетелями нашего падшего естества, добродетелями, которых не чужды идолопоклонники, магометане и все прочие люди, уклонившиеся от последования святой Истине. Вы говорите, что желание добра духовного в вас еще шатко? – В ком оно не шатко? – С какою легкостью сердце изменяет добру! Какою забывчивостью, ослеплением, какими увлечениями и падениями сопровождаются эти изменения! Какой нужен труд, какая нужна борьба с самим собою, чтобы возвратиться к добру! И снова нужен труд, и снова нужна упорная кровавая борьба, чтобы устоять в верности к добру! Древний искуситель, опытный искуситель непрестанно предлагает вкушение плода запрещенного.