Эстер Вача сидит с мужчиной!
Проследив за возмущенным взглядом подруги, Первин увидела чугунную скамью, на которой сидела и хохотала ее бывшая школьная врагиня. Рядом с ней пристроился молодой человек, хорошо одетый, явно парс; на лоб ему ниспадали густые черные кудри. У спутника Эстер был притягательный профиль с орлиным носом, глядя на который Первин вспомнила портреты древней персидской знати.
– Он не из здешних студентов. Кто бы это мог быть? – с любопытством спросила Хема.
Первин каких только студентов не навидалась в колледже, но такого красавчика среди них не было.
– Я его раньше никогда не видела. На вид настоящий денди.
– Это мне без разницы. А вот за то, чтобы у детей моих были такие кудри, я бы полжизни отдала, – высказалась Гюльназ.
– Вечно ты о замужестве! – укорила ее Первин, а Хема схватила их обеих за руки и повела к скамье.
– Добрый день, Эстер, – поздоровалась Хема. – Первин хочет знать, как зовут твоего особенного друга.
Эстер с высокомерием улыбнулась.
– Хорош, правда? Мой двоюродный брат, приехал погостить из Калькутты. Мистер Сайрус Содавалла.
– Польщен, – произнес молодой человек с легким поклоном. Окинул взглядом всех трех, остановился на Первин. – Ведь представляться положено обеим сторонам, верно?
– Мисс Первин Мистри, первая женщина – студентка Государственной юридической школы. Моя троюродная сестра, – с деланой улыбкой произнесла Эстер. – Мисс Гюльназ Банкер и мисс Хема Патель изучают литературу.
– Я по имени поняла, что вы шипучий, – пошутила Хема, и Первин невольно скривилась.
Сайрус Содавалла улыбнулся, продемонстрировав безупречные зубы.
– Когда мой дед приехал из Персии, он поначалу продавал шипучку в бутылках. Англичане проводили перепись, решили дать ему фамилию, так все и получилось. Содавалла – торговец содовой.
Первин отметила, что выговор у него особый – видимо, калькуттский.
– Моему дедушке тогда же дали фамилию, – проворковала Гюльназ. – Вот теперь я и живи под этой скучной «Банкер».
– Мисс Мистри, а вы тоже из парсов? – спросил Сайрус, внимательно вглядываясь в то, как на Первин надето сари. У остальных головы были покрыты, длинный лоскут обернут вокруг торса и изящно подоткнут на талии; у нее все было иначе.
Первин вспыхнула.
– Да. Я просто сари ношу по-другому.
– Вот ведь незадача, что вам всем уже по девятнадцать лет, – ехидным тоном произнесла Эстер. – Сайрус приехал выбирать себе невесту, а в его семье ни на кого старше восемнадцати и смотреть не будут.
– Потому что вы тоже очень молоды, мистер Содавалла? – саркастически осведомилась Первин. У двоюродного брата Эстер на щеках и шее пробивалась легкая щетина.
Сайрус обиженно глянул на Первин.
– Мне через месяц исполнится двадцать восемь.
– Хе-хе. Староваты вы для жениха! – не отстала от Первин Хема. – Я ни за кого старше двадцати трех не пойду.
– Я припозднился по одной причине: семейный