языке.
А сегодня она улыбалась, помогая мне надеть платье, содержащее туевую кучу застежек и пуговиц.
Айала примеряла одно платье за другим. Она с детства тряпочница, поэтому ей переодевания в старинную одежду доставляли непомерное удовольствие. В отличие от меня.
Мы оделись и вышли к завтраку. Эрик уже ждал нас за столом, сидя в турецкой позе. Будущий филолог-исследователь попал именно в ту среду, где ему самое место. Если мы вернемся в XXI век к началу сентября, то у Эрика все шансы написать в конце года отличную диссертацию.
– Как твои руки? – спросила я, усаживаясь на мягкие подушки, шурша платьем.
– Лекарство Айды просто бесподобное! Надо будет взять рецепт, – он улыбнулся Дуйгу, и та смущенно отвела глаза.
Я четко видела, как в моей сестре зашевелилось чувство ревности, поэтому перевела тему разговора.
– Раз тебе лучше, значит, пора решать что-то с нашим возвращением.
– И я думал об этом два дня и две ночи. Хотя нет… одну ночь я простонал от боли.
– Угу, – промычала, так как успела набить рот свежей тандыр-лепешкой с маслом. – И что ты надумал?
– Попробуем вернуться в Лабиринт.
Пока я собиралась, успела понять, что за два дня прикипела к семье, которая нас так добродушно приютила. Мне уже было жаль покидать дом со всем этим старинным убранством, в саду которого рос ядовитый плющ. Карабулут и его жена Айда отнеслись к нам с пониманием и сочувствием. Только вчера мы с Айдой сидели на подушках, обитых красной тканью, и разговаривали по душам, пока варился рис. Я немного рассказала о нашем времени и технологиях, и умилялась, когда Айда вскрикивала «Аллахым!», что означало «О, Господи!» Были и другие фразы, но их я не поняла. А с сегодняшнего дня она, возможно, останется лишь у меня в памяти.
Аккуратно сложив шорты и блузку, которые Айда бережно постирала, в рюкзак, еще раз взглянула на себя в побитое овальное зеркало и вышла к Эрику и Айале.
– Готова? – спросил Эрик, беря в руки небольшой мешочек со своей одеждой, который дал ему Карабулут.
– Не знаю, – пожала плечами. – А если не получится?
– Не болтай! – Айала была не в настроении. – Нам обязательно надо вернуться. Что мы будем здесь делать? У нас нет османских лир – это раз! Нет соответствующих знаний и документов. При первой же возможности нас схватят эти – как их – янычары и бросят в какую-нибудь темницу. А если убьют?
– Прекрати, Айала! – мой голос звучал сурово. – Я знаю, что это проблемы. И Эрик знает. Но если это зависит от… от чего это зависит?
– От того, как работают эти временные врата, – закончил Эрик.
Мы не поставили в известность Карабулута и его семью. Посчитали это излишним. Кто знает, как поведет себя этот Лабиринт.
К счастью, в турецких одеяниях – не могу назвать это одеждой, слишком торжественно – нас никто не называл духами. Мы смогли спокойно дойти до Лабиринта. Мимо проезжали всадники на конях и делали Эрику поклон головой. Ну, это я решила, что Эрику, хотя не исключено, что нам с Айалой. Но мы вели себя скромно, опуская головы как можно