холодным потом. Неужели это и есть Роберт Маккамон? На вид прям сверстник моей бабули.
Но в узловатых руках мужчины сверкнул серебряный поднос с чашками кофе, и я вздохнула с облегчением. Он отдал кофе двум блондинкам и обратился к новоприбывшим, вероятно, тоже предлагая кофе. Говорил он так тихо, что с моего места было ничего не расслышать. Я глянула в приоткрытую дверь – так, хромированный кран и раковина. Ух ты! Кухня. Это мой шанс.
Я бесшумно скользнула в дверь, на ходу расстегивая пуговицы на блузе, чтобы лучше разглядеть пятно. Встала у хромированного крана возле окна и уже хотела открыть воду, как вдруг услышала позади себя:
– Что вы здесь делаете?
Я застыла с наполовину расстегнутой блузой, а еще, фигурально выражаясь, подняла с пола отвалившуюся челюсть, когда обернулась.
За мраморным островком посреди кухни сидел мужчина. Вилка и столовый нож в длинных пальцах терялись в его больших уверенных ладонях. Примерно также смотрелись приборы в руках диснеевского чудовища в сцене совместного завтрака с Бель из «Красавицы и чудовища», который мы в десятый раз пересматривали с мелкими.
По дороге сюда я гуглила его фотки, но Маккамон явно не жаловал папарацци. Все фотки были в профиль, издали или в движении.
Хотя, может, я снова ошиблась и это телохранитель? А настоящий гений – какой-нибудь тщедушный очкарик со сколиозом?
– Вы Роберт Маккамон?
Мужчина скептически приподнял одну бровь. Цвет его глаз наводил на мысли о суровой Арктике, льдинах и пронизывающем морозе.
Глядел он на меня так, как Магеллан впервые осматривал незнакомые земли Америки, полные опасных туземцев. Дружелюбия во взгляде не было ни на грамм.
– Это я. А вы? – оборонил он, глотнув кофе.
– Денни Стоун.
Самый известный художник современности и по совместительству потенциальный маньяк и убийца буднично завтракал ярким, как солнце, омлетом с поджаренными тостами и кофе. Было четыре часа дня.
Кофе мне никто не предложил.
Итак, Маккамон оказался красивым мужчиной с темно-русыми волосами, широкими плечами, а закатанные до локтя рукава рубашки обнажали бронзовую кожу крепких предплечий.
Убийственно красивым, не побоюсь этого слова.
Зачем художнику такое тело?
Вдруг двери распахнулись и на кухню вернулся тот слуга с кофейными чашками и пустым серебряным подносом. Получается, прошло всего несколько минут нашего знакомства, но под тяжелым взглядом они тянулись вечность.
– Мистер Маккамон?…. – нерешительно спросил слуга.
Вероятно, таким образом уточнял все ли у хозяина в порядке и не требуется ли вышвырнуть меня к другим кандидаткам. Маккамон едва заметно качнул головой. Седой слуга тут же ушел, бесшумно заперев за собой дверь.
Интересно, это хорошо или плохо? Может, он пошел прокаливать приборы для пыток? Смывать кровь предыдущих жертв?
Я кашлянула и сказала невзначай:
– Мне сказали, вы ищите музу.
Его убийственно суровый взгляд