в виде нацарапанных алюминиевыми ложками своих фамилий и откуда родом.
– И что им было за самоволку? – поинтересовался я.
– Сначала грозились объявить по трое суток гауптвахты, а потом дали по три наряда на камбуз.
– Согласен! – вырвалось у меня.
– Один пойдёшь?
– Нет, с Серёгой. Одному страшновато…
– Тогда планируйте поход на воскресенье. Меня поставили в наряд дублёром контролёра по КПП. Воскресенье – день увольнения для караульной роты. Надеюсь, проскочите.
И мы проскочили! До моря шли молча, быстрым шагом. Это была моя первая и последняя самовольная отлучка за всё время службы в ВМФ.
Сердце билось учащённо. Всё слилось воедино: угрызения совести, быстрая ходьба и радость встречи с морем…
Наконец за каньоном показалась вода. Когда мы подошли ближе, я просто остолбенел: море было красивым, величавым и безбрежным. До самого горизонта только голубая вода, вода и вода…
По каньону осторожно мы спустились к морю. Дрожа от волнения, я с минуту стоял и смотрел на волны, которые медленно накатывались на берег. Потом, неожиданно для себя и Сергея, снял ботинки, носки и окунул одну ногу в воду – она оказалась ледяной! Галька, на которой я стоял, тоже была холодной.
– Ты что, очумел? – удивился Серега. – Неужели купаться собрался?
Я молча окунул вторую ногу в воду и стал быстро обуваться.
– Вода холодновата, – признался я, смущённо опустив голову вниз. – Мечтал не только увидеть море, но и искупаться…
Сергей, вытащив из кармана алюминиевую ложку, пошёл к скале, которая возвышалась над берегом и тянулась вдоль береговой черты на сотни метров. Она была вся исписана красками, исцарапана металлическими предметами: фамилии, инициалы, имена любимых девчонок, названия городов, сёл и деревень – почти вся Россия на одной скале! Сергей, усердно орудуя ложкой, тоже выводил название своего родного города.
Я сел на пригретый солнцем камень и, прищурив глаза, пытался там, на горизонте, увидеть остров Сахалин. Не увидев на горизонте ничего, кроме волн и белых барашков, откинулся назад и стал спокойно рассматривать море, о котором мечтал с самого детства. Мне показалось, что оно дышит, словно гигантский кит, издавая глухие вздохи. Присмотревшись, я понял: приглушённые звуки возникают оттого, что при отливе из воды постепенно поднимают свои лобастые головы камни-валуны, подставляя их под ритмичные удары набегающих волн.
«Вот так, – подумал я, – на протяжении сотен лет происходит извечная борьба моря и суши. Набегая на отполированные камни-исполины, волны вдребезги разбиваются о них, чтобы по каплям собраться в новую волну и ударить с новой силой. В этой беспощадной борьбе море берёт себе в союзники солнце, ветер и время. Постепенно валуны и прибрежные скалы уступают натиску волн, превращаясь в мелкий галечник. И тогда, наслаждаясь своей победой, волны лишь медленно и ласково перекатывают мелкие камушки там, где когда-то бушевали страсти».
– Толик! –