псковитян будет внезапность и организованный строй.
Да, наёмники хорошо владеют мечами в индивидуальных боях, только против сомкнутой стены щитов их умения им не сильно помогут.
Генерал понял, что свою идею он уже готов реализовать. А там пусть королева Гортензия отписывается по своей дипломатической линии. Если что, может свалить на самоуправство командующего корпусом.
Ковину вспомнилась интересная фраза его прекрасной покровительницы госпожи Ули: «Семь бед – один ответ», которую та произнесла, когда при исцелении раненых стала расходовать свой магический резерв до самого дна. Побледнела при этом как мел, с трудом остановила кровь, выступившую из её носика, и почти лишилась чувств, а ведь брат категорически запрещал госпоже Уле расходовать более двух третей её магии. Зато ни одного раненого в тот вечер после сражения она не отпустила на встречу со Смертью.
Можно сказать, благодетельница показала, что решения, принимаемые на месте, могут отличаться в более правильную сторону от тех, что когда-то придумывались при других обстоятельствах.
А ещё государь Олег и сам являлся сторонником внезапных и решительных наступательных действий. Ковин не раз слышал от него, что, сидя в обороне, войну не выиграть, и ситуация в северном пограничье Глатора полностью подтверждала правоту слов императора.
Постоянно и часто безуспешно отражать многочисленные вылазки со стороны подлых соседей надоело не одному только командующему, а сейчас появился хороший шанс покончить в этих краях с безобразиями надолго.
Упускать такую возможность не хотелось. Государь Олег, особенно в последние годы, стал резко негативно относиться не только к ошибкам и просчётам своих подчинённых, но и к их бездействиям, когда не предпринимались необходимые меры или принимались с опозданием.
Нет, император не рубил головы и даже не лишал званий и титулов, но всегда могло случиться так, как это произошло с бароном Юль-Нисом. Господин лишь посмотрел на него, кивнул своим мыслям, развернулся молча и ушёл. После чего блистательная карьера, начатая бароном, навсегда завершилась. Сейчас Юль-Нис, насколько слышал Ковин, командует каким-то отдалённым гарнизоном в таркской глуши, а ведь вполне мог тоже получить генерала, вовремя ударь он своим полком в спину армии мятежников-инсургентов.
– Так, Хорст. – Генерал достал карту приграничья из стоявшего на полу ранца (говорили, что конструкцию такой сумки придумал сам император, враньё это или правда, Ковин не знал) и развернул её на столе. – Покажи, где их лагерь. Говоришь, регулярных частей Дорвинга поблизости нет?
– Нет, – подошёл лейтенант и ткнул пальцем в юго-восточную оконечность озера. – Вот тут наёмники собрались. А насчёт дорвингцев, я думаю, командир, они специально ушли из этих мест. Даже пограничных егерей почти всех убрали. Оставили только в крепости Синьва, на тракте. Поэтому могут на все наши претензии по поводу творимого наёмниками только улыбаться, дескать, королевство