сигнал, повествующий о том, что до начала сеанса осталась ровно одна минута. Доктор напялил шлем, чувствуя, как к его затылку и вискам присосались электроды. Еще раз послышалось пищание – пять секунд.
Эрнест закрыл глаза…
Яркая вспышка белого света. В глазах? Нет – в мозгу! Еще мгновение…
Вокруг была пустота. Белым—бело и пусто. Эрнест огляделся. Сзади находилась дверь, которая просто висела в воздухе. Это был вход в сознание Джима. Эрнест вспомнил, сколько раз он уже открывал такие двери и каждый раз волновался, потому что не знал, что ждет его там.
Пора. Он открыл дверь и шагнул.
Колоски. Вокруг только колосья пшеницы. Эрнеста поразило то, что он увидел. Обычно, входя в чужое сознание пациентов, он наблюдал семейные сцены, воспоминания о безответной любви или изнасиловании. В сознании Джима он обнаружил поле, усеянное золотой пшеницей. Сначала он даже растерялся. Ведь Эрнест стоял посреди огромного поля, где легкий теплый ветерок качал колосья, от чего возникал необычный эффект волн. Во всем окружающем было что-то очень знакомое… Ну, конечно! Это была одна из картин Джима, только теперь частью ее сюжета был сам Эрнест. Так вот, что творилось в голове у великого художника! Его внутренний мир – это его картины. Видимо, настолько увлекся своими творениями, что они поглотили его полностью. Они мешали Джиму видеть реальность.
На горизонте этого огромного поля Эрнест увидел какое—то строение. Он направился туда. «Замок Лонгтайм» – доктор узнал еще одну картину великого художника. Строение было необычайно красивым. Высокие башни подпирали небеса, а позолоченные купола ослепляли, отражая ярко—оранжевое вечернее солнце. Стояла гнетущая тишина, как будто кто-то нажал стоп кадр посередине фильма. Большие ворота замка были открыты.
Эрнест долго блуждал по лабиринтам главного дворца, проходя многочисленные залы и коридоры, пока наконец не вышел в овальное помещение, в конце которого находился трон. На троне сидел человек в костюме шута. На его голове красовался красно—синий колпак с бубенчиками. Несмотря на то, что Эрнест стоял в другом конце зала, он видел, как блестят его глаза. Это был Джим.
– Знаешь ли ты, знахарь, что мое искусство принадлежит мне и только мне! – прокричал художник.
– Джим… – Эрнест хотел что—то сказать, но шут в кресле короля перебил его:
– Король Гистограт! Я король Гистограт!
– Хорошо, всемогущий король Гистограт, – Эрнест решил подыграть ему. – Я пришел помочь Вам.
Психолог сделал несколько шагов к Джиму.
– Не приближайся! – взревел король—шут. – Еще один шаг и ты… ты…
– Я только хочу помочь, – повторил Эрнест и сделал еще шаг.
Гистограт сильно нервничал.
– Ты хочешь забрать то, чем я владею, – кричал он. – Мой мир никогда никому, кроме меня, не достанется!
Доктор сделал еще шаг.
– Не подходи!
– Я