и воздушными занавесочками на окне. Пол был покрыт голубым же ковром, а в углу стоял манекен в кружевном белом платье и розовой шляпке на крошечной лысой, почему-то черной головке. Черный фарфор, не иначе. «Ваша бабушка?» – хотел спросить Монах, но вовремя прикусил язык.
–Я думаю, вам здесь будет удобно, – церемонно сказала Кира. – Ванная по коридору направо, вторая дверь. Я положила свежие полотенца, голубые. И… – она заколебалась, окинув его взглядом, – халат и тапочки, по-моему, угадала ваш размер. Я принесла компьютер… Файлы «Девушки», «Календарь» и «Гости», вот. – Она протянула ему флешку, тут же отдернула руку, вспыхнула и положила ее на стол.
Монах чувствовал некоторую двусмысленность сцены, понимая, что Кира не знает, как вести себя с ним, и, возможно, уже жалеет о своем порыве.
–Спасибо, Кира. Мы что-нибудь придумаем, обещаю.
Она кивнула, произнесла церемонно:
–Спокойной ночи, Олег.
–Спокойной ночи, Кира.
Не взглянув на него, она вышла. Прошелестели легкие шаги по коридору, открылась и закрылась дверь, и проскрежетал в замочной скважине ключ. Кира заперлась изнутри. Монах ухмыльнулся, чувствуя себя польщенным. Красивая женщина, и краснеет… красиво. До кончиков ушей. Несмотря на возраст и богатый жизненный опыт.
Он стянул с себя свитер с разболтанным воротом, джинсы и желтые полосатые носки и, прихватив зубную щетку, потопал босой, в одних трусах, умываться. Опрокинул флакон с шампунем над ванной, напустил горячей воды и погрузился, устроив небольшое цунами и выплеснув воду на пол. Закрыл глаза и задумался. Загадочная женщина Кира, держательница воскресного клуба «Черный фарфор», шикарная квартира, насколько успел заметить Монах, – по меньшей мере три комнаты, а то и четыре… Или все пять. Неужели это такой прибыльный бизнес? Правда, были еще золотые рыбки, но, как он подозревал, лишь для отвода глаз – вроде хобби. Вопрос о прибыльности некорректен, одернул он себя. Вторая древнейшая профессия всегда пользовалась спросом, тело всегда было товаром, и рассуждать о том, плохо это или хорошо, – пустая трата времени. Есть спрос – будет предложение. Христианство против, ислам против, мораль, этика – все против! А древние религии, наоборот, приветствовали. Храмовые девушки принимали верующих по праздникам гратис, так сказать – то есть за так, – и все были довольны. Ченнелизировалась сексуальная энергия масс, уходила в космос, и снималось напряжение. Жрицы, гетеры, куртизанки, гейши… Монаху не нравилось слово «проститутка» – механическое, как всякий термин, кроме того, звучащее неблагозвучно и напоминающее другое, не менее неприятно звучащее слово «прусак». Девушка по вызову – безлико, пристойно, без дурных ассоциаций. Что-то даже милое чудилось, наподобие французской горничной в кружевном фартучке и куцей юбочке. Так и видишь приятную, хорошо одетую девушку, скромную… Ему нравились скромные девушки, ему и Кира понравилась, потому что скромная, с тихим голосом и растерянными глазами. Что было в известной степени игрой. Увы. Не