почувствовавший присутствие неопознанного человека в квартире и сообразивший, что тот, скорее всего, прячется в спальне, хотел было сунуться туда якобы по ошибке – заблудился по пути в ванную, но решил не форсировать события. Он пришел сегодня как друг, а не прокурор. Нужно усыпить их бдительность. Под «ними» он подразумевал всех: убийцу, Киру, девушек, клиентов… того, кто сидел в спальне и слушал.
–Ну и что? Мало ли… – сказал, поразмыслив, Жорик.
–Помнишь, я спросил, есть ли у нее друг? Она сказала, что нет, что рассталась со своим парнем, который полное ничтожество. Увы, Жорик, любой мужик – ничтожество рядом с такой феминой. Если он денежный мешок, она придержит язык, если рядовой белый воротничок, то сживет со свету.
–Ты как-то выворачиваешь все наизнанку, Монах. Не сказала… ну и что? Не хотела, чтобы знали. В конце концов, кто ты такой, чтобы все тебе рассказывать?
–А почему? Она деловито рассказывает о клиентах, а тут вдруг не захотела, чтобы знали. Это имеет смысл только в одном случае…
–В каком?
–Подумай, Жорик, своей головой.
Монах ухмыльнулься. Умолчание Лины о новом мужчине имело смысл лишь в том случае, если он не посторонний, а свой. А своим в данном случае был телохранитель Кирилл. Кира подчеркнула, что личные отношения в клубе не приняты. Он, Монах, представитель Киры, а посему знать об отношениях Лины и Кирилла ему не обязательно. Значит, промолчим.
–А во-вторых? – спросил Жорик после паузы, так ни до чего и не додумавшись.
–А во-вторых… она знает убийцу! То есть того типа, который устроил засаду в ее квартире.
–Ты что, Монах? – Жорик повернулся к Монаху, машина вильнула. – Охренел? Откуда она может его знать? А потом, он не убийца, может, он приходил совсем не за тем…
–Он убил Ирину, Жорик. И я думаю, он пришел убить Лину.
–Откуда ты знаешь?
–Ирину убили в собственной квартире, и теперь я знаю как. Он ожидал ее в квартире. Он ожидал также и Лину, но она сумела удрать. Она узнала его голос, и поверь мне, друг мой Жорик, она вспомнит его. Не сегодня-завтра. Подсознание будет работать на решение задачи. И то, что она сейчас не одна, хорошо, при условии что тип в спальне не убийца.
–Ты считаешь, он может быть убийцей? – Жорик вильнул к обочине и притормозил, повернулся к Монаху: – И ты оставил ее с убийцей? Ты что, Монах, совсем?
–Я пошутил, Жорик. Он не убийца.
–Откуда ты знаешь?
–Чувствую. Он не убийца. Скорее, наоборот.
–Что значит – наоборот?
–То и значит, – хмыкнул Монах. – Защитник.
–Ну и не надо, – буркнул Жорик. – Как колеса – так Жорик, а как поделиться информацией…
–Нечем делиться пока… – пробормотал Монах и закрыл глаза.
–А ты ее погрузи и допроси, – посоветовал Жорик.
–Дохлый номер, – пробормотал Монах. – Не выйдет.
–Как меня – так выйдет, а как их… не понимаю. Ты же волхв! Видишь насквозь, читаешь, как в открытой книге. Волхв! Какой, к черту, волхв? Повывелись все еще в доисторические эпохи. Тоже мне!
–В шестнадцатом веке две трети Европы