что папа, возможно, при смерти.
Сзади подошел Джефф. Его шагов по ковру не было слышно, но она знала, что он здесь.
– Мер, – тихо сказал он, положив ей руки на плечи.
Если она прижмется к нему, он сможет ее обнять. Отчасти Мередит хотела того же, жаждала утешения – но внутренний голос, который требовал не терять надежду, не позволял дать слабину. В объятиях мужа легко потерять контроль над собой, и кому это принесет пользу?
– Иди ко мне, – прошептал он.
Она покачала головой. Как он может не понимать?
Страх за отца поглощал все мысли; казалось, будто в грудь вонзили нож, который прошел сквозь мягкие ткани и теперь острием упирался в сердце. Стоит шевельнуться – и оно истечет кровью.
Джефф вздохнул и отстранился.
– Ты смогла дозвониться до Нины?
– Я оставила ей сообщения везде, где могла. Ты же знаешь Нину: когда получится, тогда и приедет. – Она снова бросила взгляд на часы: – Где же чертов доктор? Уже пора бы сообщить, как там папа. Еще десять минут – и я звоню заведующему.
Джефф начал что-то говорить – ее сердце так колотилось, что она почти ничего не разобрала, – но тут дверь распахнулась и появился доктор Ватанабе. Джефф, Мередит и ее мать тут же подошли к нему.
– Как он? – спросила мама, и ее голос гулко разнесся по комнате. Откуда в нем столько силы даже в такую минуту? Напряжение выдавал только усилившийся акцент, в остальном она казалась такой же спокойной, как всегда.
Мягко улыбнувшись, доктор ответил:
– Не очень. По пути в операционную он пережил второй инфаркт. Нам удалось его реанимировать, но состояние, не стану скрывать, тяжелое.
– Что будете делать?
– Делать? – нахмурился доктор. В его взгляде читалось сострадание. – Ничего. Сердце слишком повреждено. Остается ждать… и надеяться, что он переживет эту ночь.
Джефф осторожно приобнял Мередит.
– Если хотите, можете к нему заглянуть. Он в реанимации. Только заходите по одному, хорошо? – Доктор взял мать Мередит под руку.
Детали, подумала Мередит, глядя, как они уходят по коридору. Сфокусируйся на деталях. Придумай, как все уладить.
Не получилось.
Откуда-то из глубин сознания всплывали воспоминания. Вот отец на трибуне, нелепо улюлюкая, болеет за нее на школьных соревнованиях по гимнастике; вот, не пытаясь сдержать слез, ведет к алтарю. Всего неделю назад, отведя ее в сторонку, он предложил: «Давай выпьем пива, Бусинка. Как раньше, вдвоем».
А она отмахнулась: мол, давай, но в другой раз.
Неужели химчистка не могла подождать?
– Думаю, надо позвонить девочкам, – сказал Джефф. – Пусть летят домой.
В душе у Мередит что-то оборвалось, и, вопреки всякой логике, она возненавидела Джеффа за эти слова. Он уже готовился к худшему.
– Мер. – Он привлек ее к себе и прошептал: – Я люблю тебя.
Она оставалась в его объятиях столько, сколько смогла вынести, и отстранилась. Не говоря ни слова, даже не взглянув на него, она последовала за матерью и в