у меня другая идея.
Она попробовала суп, наваристый и невероятно вкусный: душистый бульон шафранового цвета, домашние фрикадельки из баранины и нежная яичная лапша. Не сдерживай Мередит себя, точно умяла бы целую кастрюлю, и тогда вечером не избежать еще одной пробежки длиной в милю.
– Что за идея?
– Мне кажется, нужно вместо яблонь посадить там виноград.
Мередит медленно отложила ложку:
– Виноград?
– «Голден делишес» перестали быть нашими лучшими яблоками. – Предвидя ее возражения, отец поднял ладонь: – Знаю, знаю. Мы построили на «голден делишес» весь бизнес, но времена изменились. Серьезно, Мередит, скоро две тысячи первый год, будущее за виноделами. Мы как минимум сможем производить «ледяное вино» и вино позднего сбора.
– В нынешней обстановке? На рынках Азии по-прежнему падает спрос, и перевозить туда фрукты приходится за огромные деньги. Конкуренция только растет. Боже, пап, наша прибыль в прошлом году упала на двенадцать процентов, и не похоже, чтобы в этом году что-то изменилось. Мы едва покрываем издержки.
– Тебе стоит послушать отца, – сказала мать.
– Ой, мам, даже не говори ничего. Ты не была на складе ни разу с тех пор, как мы обновили систему охлаждения. И вообще, когда ты в последний раз читала наши годовые отчеты?
– Хватит, – вздохнул папа. – Я не хотел затевать ссору.
Мередит встала:
– Мне пора на работу.
Она отнесла тарелку в раковину и помыла ее. Перелив остатки супа в пластиковый контейнер, который затем втиснула в переполненный холодильник, вымыла и кастрюлю тоже. В тихой кухне кастрюля громко лязгнула о сушилку.
– Было очень вкусно. Спасибо, мам.
Мередит торопливо попрощалась и выскользнула из кухни. Надев в прихожей пальто, вышла на крыльцо и вдохнула студеный воздух. Сзади подошел отец.
– Ты же знаешь, как она переносит декабрь и январь. Зима для нее тяжелое время.
– Знаю.
Он привлек ее к себе и крепко обнял.
– Вам обеим надо прилагать больше усилий.
Мередит больно укололи его слова. Он твердил это всю ее жизнь, но ей хотя бы раз хотелось услышать, что прилагать больше усилий вообще-то следует матери.
– Буду стараться, – сказала она, подыгрывая, как и всегда, этому маленькому спектаклю. И она правда будет стараться. Она никогда не переставала, хотя и знала, что им с матерью все равно не удастся сблизиться. Слишком много воды уже утекло. – Люблю тебя, пап, – сказала она и чмокнула его в щеку.
– И я тебя, Бусинка. – Отец ухмыльнулся: – И подумай о винограде. Может, я еще успею перед смертью побыть виноделом.
Мередит терпеть не могла подобные шутки.
– Очень смешно.
Оставив отца, она залезла в свой внедорожник, завела двигатель и, включив задний ход, развернула машину. Сквозь кружевной узор на стекле она увидела в окне гостиной силуэты родителей. Отец обнял и поцеловал мать, и они закружились в неловком танце – наверное, даже без музыки. Папе, впрочем, музыка и не требовалась – он часто говорил, что в его сердце всегда