место»? – предпринял я очередную попытку выведать маршрут Лимирей. – И не смотри так, я иду с тобой!
Она отвернулась. Вода в котелке уже закипела, и Лим осторожно сняла его с костра и поставила в снег охладиться. Затем Лимирей достала из своей сумки потрепанную карту и развернула ее, указав какое-то место. Я только понял, что это было подножие гор.
– Давай лучше покажешь на моей, – предложил я. – На твоей я ничего не вижу.
Впрочем, я заметил, что карта Лимирей была с пометками вроде «сбор в Травень» или «цветет в Серпень». Также я увидел жирные красные кресты и линии почти через всю Артению. Я присмотрелся и обнаружил, что добрая половина этих линий тянулась… К замку? Я взял карту и приблизился к огню, пытаясь рассмотреть это место.
– «Замок Картак», – прочитал я.
Невольно вспомнилось все, что Габриэль говорил о нем. Воображение рисовало нечто мрачное, безжизненное, с мертвой флорой и фауной в округе и воющими неупокоенными духами… Мне стало не по себе от подобной картины.
– Ты же не собираешься туда? – спросил я с беспокойством Лимирей. – Это же гиблое место!
Та сердито на меня взглянула и забрала карту. Она зачеркнула пером название замка и подписала рядом свою фамилию.
– «Руины замка де Дюпон», – прочитал я и умолк. – Это твой замок?! – изумленно спросил я.
Лимирей кивнула и потянулась к котелку. Она налила воду в один из пустых флакончиков, добавила туда две капли раствора, восстанавливающего кровь, после чего встряхнула закрытый флакон и протянула его мне.
– Невероятно, – пробормотал я, принимая от нее зелье. – Твои родители были аристократами?
Снова кивок. Снова взгляд моей подруги был полон тоски и невысказанной боли. Я прикусил язык и обругал себя за бестактность. В этом замке погибли ее настоящие родители. Наверняка каждый визит туда причиняет ей страдание, а тут я лезу со своими вопросами.
– Извини, – виновато сказал я. – Просто в лесах тебя представить проще, чем в бальном зале замка, – улыбнулся я.
Губы Лимирей тронула слабая улыбка, и она указала на флакон, который я до сих пор сжимал в руке.
– Да-да, мамочка, сейчас я приму лекарство, – примирительно сказал я.
Лимирей в ответ обнажила клыки – настолько красноречиво, что я предпочел выпить все зелье залпом.
– Кстати, а почему я раньше у тебя клыков не замечал? – задумчиво спросил я у Лимирей, придирчиво ее оглядывая. – Немаленькие же…
Лимирей взялась за перо и принялась писать.
«Время от времени мне их стачивал Николас. Потом я сама стала это делать. Но они все равно возвращаются к первоначальной длине. Когда отправляюсь на работу, то оставляю их. Все равно людей нет, и случайная улыбка никого не смутит. В этот раз сточить еще не успела, а ты, наверное, не обратил внимания».
– Вот оно как, – удивленно сказал я. – Всем бы такие зубы, – с усмешкой произнес я. – Но тогда у лекарей было бы намного меньше работы.
Некоторое время мы молчали. Я вернул лист бумаги Лимирей и закусил