пришпорил коня. Белая лошадь Карау и его просторные белые одежды маячили впереди мутным пятном. Папиллон оступился. Из-под копыт брызнули искры. Вокруг царил непроницаемый мрак. Какое-то шестое чувство подсказывало Хольгеру, что он движется вдоль мощной скалы. Тяжесть камня, нависающего над головой, ощущалась почти физически.
Он оглянулся. Вождь людоедов размахивал выхваченным из костра поленом. Полено ярко вспыхнуло, и, подняв над головой топор, вождь что-то крикнул окружающим его воинам и бросился в погоню.
Очень скоро он нагнал осторожно ступающих лошадей. Хольгер заметил, что каннибалы, послушные приказу, бегут сзади, но без особого, как ему показалось, энтузиазма. С левой стороны была скала, и вождь забегал слева. Меч тут был бесполезен. Предводитель подбежал к Папиллону и замахнулся топором, целя в бабку. Жеребец отпрыгнул, едва не сбросив седоков. Хольгер развернул его мордой к врагу.
Через минуту людоеды придут на помощь вождю, и все будет кончено.
– Алианора, держись! – крикнул Хольгер.
Он привстал в седле и резко наклонился вперед, пытаясь достать противника мечом. Тот отбил удар топором. Более проворный, чем человек на коне, людоед отпрыгнул. Размалеванное лицо с бородой, заплетенной в косички, скривилось в издевательской ухмылке.
Однако факел, который вождь держал в левой руке, оказался слишком близко к Хольгеру. И тот ударил. Факел упал горящим концом на голую грудь людоеда. Дикарь завопил от боли. И прежде чем он опомнился, Хольгер был уже рядом. На этот раз он не промахнулся. Сталь вошла в плоть, вождь пошатнулся и рухнул.
«Бедный сукин сын», – пожалел его Хольгер.
Он вновь развернул Папиллона и направил его вслед за Карау. Бой занял всего несколько секунд.
Они продвигались в полной темноте. Людоеды, подгоняя себя криками, бежали следом, но не отваживались атаковать. В воздухе то и дело свистели стрелы.
– Сейчас они соберутся с духом и набросятся на нас, – крикнул Карау через плечо.
– Я не думаю, – возразила Алианора. – Вы чувствуете запах?
Хольгер потянул носом воздух. Холодный ветер дул в лицо. Он всхлипывал и подвывал, развевая его епанчу, и трепал оперение шлема. Какой еще запах?
– Ух! – воскликнул Карау. – Вот это вонь!
Дикари дружно завыли. Хольгер, чье обоняние было испорчено табаком, был последним, кто почувствовал вонь. Дикари отказались от погони и остановились, не смея пересечь невидимую границу. Но уходить не собирались. Они будут ждать в засаде до утра, дабы убедиться, что враг не выбрался из западни.
Если холод имеет запах, то тролль пах именно так. Когда они оказались у входа в пещеру, Хольгеру захотелось заткнуть нос. Они остановились, и Алианора соскользнула на землю.
– Надо сделать факел, – сказала она. – Тут по земле разбросаны сухие ветки, наверно, тролль растерял их здесь, когда устраивал свое логово.
Она собрала пучок хвороста. Хуги высек огонь. Вспыхнуло пламя, и Хольгер увидел в скале дыру, диаметром метра три, ведущую в полный мрак.
Все