вся эта болтовня?
– Кому поручить дело, Вадим Степанович? – спокойно спросил он.
Генпрокурор задумчиво нахмурился. Потом сказал:
– Думаю, это дело лучше всего поручить Турецкому. У него большой опыт по части общения с олигархами. Вот пусть и занимается Боровским. Под вашим контролем. Только чтоб не рассусоливал там… Мы не вправе тянуть. Общество ждет от нас четкого ответа.
И он значительно посмотрел на Меркулова. И генпрокурор, и его заместитель прекрасно понимали, о каком обществе идет речь.
3. Странный олигарх
– …Дело о неуплате налогов, – докончил Меркулов начатую фразу. – Этот чудак на букву «м» и так был под следствием. А теперь к прежним обвинениям добавилось новое. Какого черта ему понадобилось это публичное убийство, непонятно.
– Может, нервишки сдали? – предположил Турецкий, лениво пожимая плечами.
Меркулов недовольно поморщился:
– Да не похож он на невротика. Чтобы такие миллиарды зарабо… заграбастать, знаешь, какая воля нужна?
– Ты вроде хотел сказать «заработать», а не «заграбастать», – заметил Александр Борисович.
– А поди знай, сколько там заработанного, а сколько – просто украденного, – сказал Меркулов.
– Ну, тогда коки нанюхался, вот и померещилось ему что-то. Я слышал, у нынешнего высшего света кокаин снова в моде.
Меркулов отхлебнул чайку, поставил чашку на стол и сказал:
– Вот и выясни: что и как. В принципе, дело несложное. Если, конечно, не будешь копать слишком глубоко.
– Копаю как копается.
Меркулов усмехнулся:
– Да я не спорю. Просто надо без достоевщины и глубинных мотивов. Узнай причину – и этого достаточно. Только имей в виду, начальство с нас за это дело по три шкуры на день будет драть. Поэтому особо не затягивай. И с журналистами постарайся не встречаться. Сам знаешь, как они могут истолковать любое твое слово. Генеральный почему-то предложил мне довести до тебя свое решение, хотя вполне мог бы и сам. Ты же ведь его помощник. А не мой.
– Но по-прежнему под твоей рукой, Костя. В смысле, босс!
Меркулов вновь поморщился:
– Не юродствуй, Сань. И так тошно.
Турецкий чуть склонил голову набок и посмотрел на Меркулова лукавым взглядом.
– Чего это ты таким чувствительным стал? Стареешь, что ли?
– Может быть, – ответил Меркулов. – Но то, что не молодею, это точно.
Генрих Игоревич Боровский выглядел именно так, как представлял себе Александр Борисович. Его упитанное, лощеное и красивое лицо, которое так часто показывали по телевизору, немного осунулось, но практически не изменилось. Вот разве что стало чуточку бледнее, да в черных глазах, прежде таких уверенных и лучистых, появились растерянность и грусть.
Он сидел перед Турецким на стуле ссутулившись и сосредоточив взгляд на сложенных в замок руках, которые лежали на его коленях. Коротко стриженные, не по возрасту седоватые волосы были слегка встрепаны.
– Вы