Где-то там, в параллельном цифровом мире, Версиана щедро проживала московский ритм, все фиксировала, превращала в глину, из которой миллионы бешеных скульпторов лепили своих монстров. Трамвай мог печально звенеть сколько угодно. Без сомнений, в Версиане его уже несколько раз угнали, взорвали, распотрошили на детали. Я не хотел знать, как именно мой бот способен отреагировать на вмешательство игрока изнутри. Какие фразы произнесла бы моя цифровая копия, если ее отлепить от меня, объективной личности. Сколько этой самой личности останется во мне, если каждый получит доступ к моему психологическому профилю. Юлия Делаж при нашем разговоре в салоне красоты становилась истеричкой. Кем же буду я, если здесь и сейчас, внутри игры, ко мне подойдут незнакомцы и попросят закурить, даже без задней мысли? Сложные вопросы непростого времени.
Машина, проехавшая мимо, затормозила в условленном месте. Заметив логотип компании по прокату, я открыл переднюю пассажирскую дверь, забрался внутрь.
– Привет, – взволнованно сказал Джек. – Закрывай.
Захлопнув дверь, я услышал, как защелкиваются замки. Взялся за ремень безопасности и, посмотрев на Джека за рулем, в замешательстве отпустил ленту.
Несмотря на свой небольшой рост и относительно маленький вес, Джек отодвинул сиденье подальше, чтобы поместиться. Еще он сильно склонил голову, чтобы иметь возможность что-то рассмотреть впереди. От Джека я мог ожидать всего, но только не того, что он поедет на встречу со мной через живую Москву прямо в сиано-костюме. И, конечно, напялив наглухо застегнутый шлем.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Так надо, – буркнул парень. – Маскировка.
– От кого?
– От Версианы.
Я хотел задать еще пару наводящих вопросов, но сам нашел на них очевидные ответы.
Версиана не прорисовывает костюмы, требуемые для входа в нее же. Для этого геймеру даже не нужно быть подключенным к игре – сама высокотехнологичная ткань видима, ощутима и занимает надлежащее пространство лишь в реальном мире. И является самым надежным укрытием для всего, что в нее завернуто, от подглядывания из мира цифрового. Поэтому, формально говоря, Джека сейчас никто подслушать не мог. Из простых игроков, конечно. Если бы кто-то внутри игры забрался к нам на заднее сиденье в момент, когда я сам садился на переднее, не потревожив при этом нас как НПС, то сейчас он бы удивился, обнаружив, что я разговариваю с пустотой на месте водителя, а машина едет сама по себе. Конечно, вероятность такой компании была ничтожной, но с Джеком спорить о математике не было смысла. О психологии тем более. В первой он понимал все, во второй – ничего.
И все равно мышление Джека вводило меня в оторопь. Пусть сиано-костюм – штука достаточно гибкая, да и степень прозрачности шлема в принципе позволяет рассмотреть слот для пищевого контейнера. Но вести в них машину? Для этого нужна особая степень отчаянности.
– Давай ко мне заедем, – предложил я. – Тоже костюм надену. Я так понимаю, ты хочешь показать что-то очень секретное.
– Главное, чтобы не услышали, что скажу я. – Голос Джека через шлем звучал