в глазах старика. И потребовалось ещё мгновение, чтобы проглотить эту обиду и заговорить о главном:
– Где Илюшка? Он куда-то пропал, я его не слышу.
Илья Ильич развёл руками и сказал примиряюще:
– Я его тоже не слышу. Скорее всего, он в Цитадели.
– Как?..
– Да вот, – Илья Ильич снова развёл руки, – мы вчера на Цитадель штурмом ходили, и вроде бы Илюшка сумел на стену подняться. Во всяком случае, с тех пор я его и не слышу. Возможно, это обязательное у них условие, чтобы не следили за ними…
– Нет там никакого условия, – сказала Людмила не то мужу, не то самой себе.
Она прямо из воздуха выдернула газету – Илья Ильич так и не удосужился узнать, как это делается и сколько стоит местная пресса, – и зашуршала страницами.
– Вон оно, на первой странице, – сказал Илья Ильич, сразу углядевший жирный заголовок: «Попытка штурма».
– Тут сказано «неудачная попытка», – казалось, Людмила не говорит, а стонет, – во что ты его втянул?
– Если бы была неудачная, – напомнил Илья Ильич, – то компас бы работал. Он даже на призраков работает. А совсем погибнуть Илюшка не может, ты же сама знаешь.
– Что я знаю?! – Людмила наконец перешла на крик. – Пока тебя не было, всё было нормально, а как ты появился – нате вам!
Илья Ильич хотел съязвить, что, мол, не по своей воле он тут, но сказал только:
– Извини.
– Что извини, что?.. Где теперь его искать?
– В Цитадели. Компас не работает, но должны быть и другие способы… – Илья Ильич коротко глянул на Людмилу, и та поняла несказанное: «Ведь у тебя же есть там знакомства…»
Опять намёк показался ей оскорбительней прямого обвинения, потому что намёк пришлось молча глотать.
– Хорошо, – сказала она, – я поспрошаю кой-кого.
– Как узнаешь – мне скажи, а то я тоже волнуюсь.
– Хорошо, я позвоню.
– У меня телефона нет, – чуть виновато сказал он.
– Тут можно без телефона, если компас поставлен.
Людмиле было неприятно признаваться, что компас на мужа у неё поставлен давным-давно и молчал все эти пустые годы, поэтому она выпрямилась в кресле и спросила язвительно:
– Чего ж ты не спрашиваешь, как я тут жила самостоятельно?
– Мне Илюшка рассказывал.
– И что он тебе рассказывал, позволь поинтересоваться?
– Что же я, не понимаю?.. – Илья Ильич говорил, уставившись себе в колени, не глядя на Людмилу, так что глухой старческий голос казался совсем чужим. – Я ведь тоже эти годы монахом не жил, что ж я теперь буду – пенять, что ты другую семью нашла?
– Нет у меня семьи, – отчётливо произнесла Людмила. – Работа у меня такая – шлюхой!
– Перестань, – тихо произнёс Илья Ильич.
– А чего скрывать? Шлюха она шлюха и есть. – Людмила с особым удовольствием повторяла оскорбительное слово, которого не дождалась от мужа. – Добро бы ещё с нормальным человеком жила, тут ещё можно