кожаный футляр с письмом. Джанлукко писал отцу, что они пересекли границу, потерь нет, и теперь все лишь в руках Божьих. Взволнованный синьор Батиста в тот же день пригласил каноника и отслужил в доме благодарственную литию. Роза стояла на молитве вместе со всеми домочадцами и от всего сердца просила Бога ниспослать Джанни удачу во всем.
Молодая женщина так увлеклась, что не заметила интереса, который каноник проявил к ней. А между тем служитель храма, собирая книги и свечи, спросил у синьора Батиста – что за вдова живет в его доме, уж не родственница ли? Купец же, не заметив подвоха, ответил – нет, не родственница. Служанка. Няня младших детей. Служитель похвалил синьора за христианское милосердие и тут же пожаловался, что его перевели в собор недавно, и некому навести порядок в его скромном жилище. Синьор Батиста отмяк душой после молитвы и предложил канонику прислать служанку:
– Не волнуйтесь, святой отец, у нас в доме хватает ловких женщин. Пришлю к вам кого побойчее.
– Благодарю от души, синьор Батиста, да только неуместно мне, служителю церкви, принимать в доме девиц. Как бы не случилось поклепа…
В обычный день синьор Джанброцци, может, и поберегся помогать там, где не просят, но добрые вести притупили его обычную цепкость.
– О чем речь, святой отец. Велю Розе к вам заглянуть. Она честная вдова, и в этом не будет худого!
Храмовник ушел, а купец отыскал няньку возле детей и велел ей на следующий день сходить к служителю храма, чтобы прибрать в его келье.
– Возьми, что нужно для уборки, с собой, – важно покивал головой старший Джанброцци, – и захвати на кухне ковригу хлеба, круг сыра и кувшин вина. Пусть святой отец помолится за нашего Джанни!
Роза молча поклонилась. Ей и так хватало забот с малышами, но ослушаться купца она не смела.
На следующий день молодая женщина собрала в корзину старые тряпки, немного мыла, щетку, запасной передник и чепец. Во вторую корзинку отправились подарки. До Храмовой улицы вдова шла неспешно – тяжелые корзины оттягивали руки, а еще ей хотелось немного отдохнуть от вечной суеты детской комнаты и посмотреть на город. Ее не узнавали, ведь она редко покидала дом Джанброцци, однако, завидев черное покрывало, многие вежливо кланялись.
Роза быстро добралась до храма, спросила у служки, где келья каноника, и, подойдя к добротному домику, постучала. Мужчина в строгой рясе открыл дверь и тут же расплылся в улыбке:
– А, служанка из дома Джанброцци! Приступай! – каноник посторонился, пропуская женщину в дом, но не ушел.
– Синьор Джанброцци просил передать вам этот скромный подарок, – не решаясь протискиваться мимо крепкого еще мужчины лет сорока, служанка вручила ему корзинку с гостинцами.
Это сработало – каноник отступил в глубину дома, чтобы заглянуть в корзинку, и Роза вошла в дом, настороженно сверкая темными глазами.
По правилам церкви, ее служителям надлежало пребывать в бедности, посте и молитве. Однако келья