но для работы им хватало этих талантов.
Когда они были детьми лет по двенадцать, соседский мальчишка постоянно задирал их, и вместо того, чтобы попытаться разрешить это дипломатией, они, не сговариваясь, просто утопили его в пруду. Сосед видел это и сообщил куда надо. Но представители власти вместо виселицы определили их в специальную секретную школу, где и вырастили из них головорезов высшего качества. С тех пор они безупречно выполняли любые задачи на бескрайних полях преступного мира империи. В городе их все боялись и старались не попадаться на глаза. Хотя за пределы столицы слава не успела распространиться, но иногда случалась необоснованная дерзость, которую братья пресекали на корню. Нередко такие пресечения доводили жертв до смерти. Но близнецам было позволено все.
Так и в этот раз путешествие началось с пьяной компании в соседнем купе. Когда один из братьев попросил вести себя потише и не ругаться матом, ему ответили все тем же криком. После того как пассажир был сброшен на ходу с поезда, а прибежавшему на шум жандарму в нос ткнули казенную бумагу, на которую ему нечего было ответить, в поезде воцарилась тишина.
Глава 14
Игнат постоянно наблюдал за своими питомцами, как он их сам называл. Настя украдкой поглядывала на Васю, когда тот был занят делом. Васины глаза непременно спускались ниже талии, когда она проходила мимо него. Дед понимал, что маленькое пламя любви уже горит между двумя молодыми душами, но все же был строг и не позволял им никаких намеков. Хотя уже давно смирился: «Если она сама этого захочет, то я препятствовать не буду».
Ночи становились холоднее, и Вася переехал жить в баню с обязательными правилами каждый раз собирать все свое ложе по утрам и содержать помещение в идеальной чистоте. «Баня – место родное и всем нужное, поэтому чтобы даже духом твоим тут не пахло» – сказал дед, вручая Василию дополнительную овечью шкуру.
Сначала Василий подолгу не мог заснуть, мышки-полевки бегали по полкам и скребли своими коготками: «Наверное, к зиме готовятся». Но потом он свыкся со своими соседями, и ничто уже не могло помешать ему погрузиться в сон, кроме постоянно терзающих мыслей о Насте. Он представлял ее рядом, что они лежат на спине в еще не остывшей бане вечером под шкурами, совершенно голые, прилипая бедрами друг к другу. В последнее время он больше ни о чем и думать не мог, кроме нее. Не только по вечерам, но и днем за работой, стоит только отвлечься, как она тут же перед глазами встает. Дед сразу кричал ему: «Ну, ты что, уснул там, что ли, окаянный, давай за вилы и вперед». Вася мотал головой, приходя в себя, и с приятным ощущением, словно прикоснулся к чему-то святому, или словно оказался дома после долгого пути, возвращался к работе. Дело не спорилось, и качество работы сильно снизилось: «Может, к зиме он в спячку впадает или, скорее всего, вскружила голову Настюха. Ходит, как идиот улыбается, да в облаках витает».
Игнат утром рано ушел из дома, пока все спали, вернулся уже к обеду с кроликом