чтобы проводить до подъезда. Он пошёл провожать меня, хотя обычно это делали Игорь и Андрей, жившие по соседству. Сегодня они тихо исчезли. Всё понятно: договорились заранее. «Ну, что ж, значит, этот трудный разговор состоится сегодня!» – подумала я.
В неловком молчании мы подошли к подъезду, я повернулась к нему лицом, чтобы поговорить, но он внезапно сделал шаг вперёд, резко обнял меня и стал целовать так страстно и глубоко, что мне показалось, что все мои внутренности сейчас покинут свой организм через рот. Сердце остановилось, дыхание замерло, только щемящая горячая волна заполнила собой всё тело. Это было так здорово!
Конечно, после такого, я не смогла произнести ни слова, и все мои намерения поговорить и быть честной провалились в тар-тарары.
Прочитав на моём лице смятение, он спросил:
– Тебе не понравилось?
Как тут скажешь правду? Я и себе-то с трудом отдавала отчёт в том, что происходит – молча повернулась и ушла. Поцелуй был классный и не мог не понравиться, но что-то было не так. Я долго простояла в подъезде у окна между своим и нижним этажом, пытаясь собраться с мыслями и определить, что во всём этом неправильного и поняла: я хотела бы всю жизнь так целоваться, но не с ним…
Лето кончилось, все мы снова встретились в школе. Я была страшно рада друзьям, соскучилась по этому безумному школьному ритму, где шумные перемены мгновенно сменяются звенящей тишиной уроков, и даже по домашним заданиям, за которыми можно глубоко задуматься и дочитать то, что не дослушал на уроке. Мы с подругами щебетали без умолку все перемены напролёт, мальчишки тоже не стояли молча, словом, всё как обычно, но кое-что случилось: из-за ухода нашей любимой учительницы литературы наш класс передали другому учителю. Это был полный провал: к нам пришла немолодая женщина с начёсом высотой с десяток сантиметров, золотыми зубными коронками и невнятной речью. Это было ужасно вдвойне, потому что литература была нашей страстью, самым любимым предметом и самым сокровенным занятием. Втайне мы все писали… Кто стихи, кто прозу, а кто песни…
На уроке я как всегда сидела в компании своих подруг. Понятно, что после перемены мы не сразу примолкли, а продолжали хихикать и перешёптываться. Антонина Михайловна – так звали нашу новую «русичку» – чутко уловила, кто из нас самый болтливый, и пересадила меня на первую парту справа (подальше от себя). Первые парты были пока пусты – ребята избегали садиться близко к учительскому столу, – вот мне и пришлось приземлиться за одну из них. Прошло уже минут семь от начала урока, когда в дверь интеллигентно постучали и на пороге появились опоздавшие. Это была часть нашей компании с Михаилом во главе:
– Здравствуйте, можно войти? – ребята выдвинули его вперёд, видимо, как самого начитанного.
– А что произошло? – удивилась Антонина (мы всегда её за глаза так называли).
– В смысле? – в свою очередь удивился Миша.
– В прямом! – ответила учительница.
– Ничего особенного! – нагло продолжал