Забайкалье», редактором которой назначили А. С. Яременко, меня – корреспондентом. Мне было приятно однажды увидеть нашу газету на столе владыки Евстафия в его епархиальном кабинете.
Владыка Евстафий наблюдал за деятельностью СРН, Саввин постоянно держал его в курсе наших дел. Даже когда СРН стала привлекать внимание правоохранительных органов, епископ не снимал своего благословения, будучи уверенным, что всё, что мы делаем – во благо России и её будущего.
На богослужения мы ходили в кафедральный собор, чтобы быть на виду у владыки Евстафия. Сначала нас ходило много, что его радовало, потом всё меньше и меньше. Кто-то из-за занятости своей не находил время посещать храм, а кто-то отошёл и от самого Союза, так как постепенно гнёт ФСБ и созданного в системе МВД отдела по борьбе с экстремизмом усиливался. Соратников просто запугивали, что уволят из вуза, что отберут бизнес и т. д. И они прекращали участвовать в наших акциях.
Однажды после службы мы подошли к владыке Евстафию – С. М. Авдеев, я и А. С. Яременко. Он посмотрел на нас с доброй улыбкой и сказал:
– Молиться надо. Не будете молиться, развалитесь…
Союз Русского Народа всегда основывался на крепкой вере. А владыка Евстафий придавал огромное значение молитве. Когда возводился собор, молитвы на стройке совершались ежедневно – и это помогало. Времена были сложные, но всегда чудесным образом находились нужные помощники, спонсоры, решались, казалось бы, нерешаемые вопросы… И я нисколько не сомневался, глядя на худое, белое, как маска, лицо владыки, на его заострённый восковый нос, на его глубоко впалые, но живые, светлые и прозорливые глаза, что он усердный молитвенник и постник…
Вышло по слову владыки. Сначала из-за каких-то внутренних разногласий наш Союз Русского Народа разделился на два отделения: Читинское и Забайкальское, потом закрыли по приговору суда газету «Русское Забайкалье», запретили «Русский марш», и вся наша деятельность сошла на нет. Впрочем, наша ситуация отражала общероссийские тенденции. Снова подтвердились слова анархиста Петра Кропоткина: «История маленькой Читы была историей всей России».
Не забывай, Александр, где у тебя погоны!
Второй мой брак был венчаным. Кстати, Таинство проводил всё тот же о. Симеон (Зимняков). Заключение церковного брака требует разрешения правящего архиерея. Поэтому мы с будущей супругой посетили епархию, встретились с владыкой, и он дал своё согласие на этот брак. Невесту он хорошо знал, так как она была активной прихожанкой кафедрального собора, участвовала в различных церковных конференциях, чтениях, писала статьи в епархиальную газету «Православное Забайкалье».
Но брак не сложился и распался, не продержавшись и двух лет…
Так уж случилось, что виновником развода стал главный идеолог нашего Союза Русского Народа Саввин. Когда всё раскрылось, это было, конечно, неожиданностью и для соратников, и для владыки Евстафия.