с ним по разные стороны баррикад: он – ярый западник, я – русский националист, но и это не мешало нам нормально общаться. Мы же интеллигентные люди. Это не Саша, один мой старый знакомый, ныне коммунист, который, не задумываясь бы поставил меня к стенке, случись какая-нибудь заварушка.
Поэтому при встречах с Черкасовым, и зная, что я с 2005 года нахожусь «под колпаком у Мюллера» я воздерживался от обсуждения горячих уфсиновских тем. Если бы я и хотел бы ему «сливать» какую-либо информацию, то делал бы это, как в фильмах про шпионов: например, незаметно приклеивая на скотч записку к низу скамейки на площади Ленина. Конечно, в этом случае «обжулить» «Полиграф» мне бы не удалось.
Жалея драгоценное время своих коллег из оперативного управления, я решил пожертвовать своим и пройти тест на «детекторе лжи». Кстати, оператор «детектора» сказала мне, что обстоятельство, что я прошёл исследование на «Полиграфе», не является секретом, и я могу смело об этом рассказывать. А вот результаты теста являются совсекретными.
Я поставил перед собой маленький иконостас и приготовился отвечать на вопросы. Мне понравилось, что каждый вопрос предварительно согласовывался, и уточнялось, правильно ли я понимаю его формулировку. Так, например, на вопрос «Имеются ли у руководства основания считать меня непорядочным человеком?» я смело отвечал «да», потому что сам склонен по греховности своей и излишней подозрительности (я ведь тоже бывший опер) считать многих людей непорядочными, даже исходя из их физиогномики.
На одном из вопросов я всё-таки застрял. Дело в том, что однажды Виталий мне позвонил и стал спрашивать, что случилось в одной из колоний, потому что ему звонят обеспокоенные здоровьем детей родственники осуждённых. Я сказал, что случилось ЧП, и что нужно чуть-чуть подождать, и через некоторое время информация появится на сайтах информационных агентств, потому что у нас сейчас очень оперативно работает пресс-служба. Кстати, и он может это подтвердить на «Полиграфе», что я молчал, как партизан. На этом и закончился наш разговор. На вопрос теста я отвечал «нет» («не передавал», тогда как я сказал ему про ЧП, хотя он получил более полную информацию из других источников до звонка мне).
Оказывается, не просто дружить, находясь в разных политических лагерях.
И ещё был такой прикол во время теста. При обсуждении вопроса «Можете ли вы продать информацию за 50 тысяч долларов?» Я ответил «Да, для нужд нашего родного УФСИНа я с удовольствием продал бы информацию». (Я вспомнил убогость обстановки нашей редакции). Мы посмеялись вместе с оператором. Конечно, всем известно, что пресс-служба раздаёт информацию совершенно бесплатно.
И ещё. Я, очевидно, не единственный, кто попал в круг предполагаемых информаторов Виталия Викторовича. Он ведь сам плоть от плоти нашей пенитенциарной системы. Его отец возглавлял оперативную службу одной из колоний (в наших планах написать