не превратится ли она в Сирену прямо сейчас? Но мама ни в кого превращаться не собиралась она даже напевала песню, чего Антон не слышал уже много-много дней. Тогда он сел за стол, приготовившись к обеду. Мама поставила перед ним миску ароматной каши и озорно потрепала его волосы. Антон подумал, что настал идеальный момент для вопроса, камнем лежащего на сердце:
– Мам, а где папа?
Мама помолчала, и на миг мальчику показалось, что на ее лице промелькнула тень Сирены. Антон уже приготовился к невыносимым трелям ее голоса, но мама лишь выдохнула и выронила тяжелые слова:
– Папа поймал русалку.
Спустя то ли неделю, то ли год, когда Антон почти забыл о папе, раздался знакомый стук в дверь. Сначала он не поверил и на мгновение застыл, прислушиваясь и соображая: послышалось или нет. Стук повторился. Узнав знакомые легкие удары, мальчик пулей вылетел в коридор и, нарушив данное маме обещание «никому не открывать», распахнул дверь. На пороге стоял подтянутый, молодой и красивый мужчина. Отец. Антон бросился ему на шею, и коварные жгучие слезы тут же скопились в уголках глаз. Какое-то новое чувство разрасталось в груди, как будто там вместе с один гулким ударом сердца взорвалась горячая звезда, и ее содержимое стекало по стенкам грудной клетки липкой и щиплющей жидкостью. От взрыва жидкость попала и в голову, и сейчас текла крупными ручьями по веснушчатым румяным щекам. Хлопка, что обычно следует за взрывом, не было слышно, так как Антон настолько плотно прижался к папиному плечу и так долго не шевелился, что во рту и носу образовался космос, в котором, как знал мальчишка, звук не распространяется.
Папа держал сына в объятиях, пока тот не успокоился. Антон слышал его спокойное дыхание, ровный стук сердца и даже легкое урчание живота. Он улыбнулся и поднял глаза на папино лицо, которое желал увидеть на протяжении всех последних дней. Папа улыбнулся:
– Ну, привет, сынок. Пустишь?
Антон спохватился, отпрянул от отца и суетливо сделал несколько шагов назад, чтобы впустить его. Папа поднял чемодан и шагнул в квартиру.
– Мамы нет?
– Нет, ни мамы, ни Сирены, – с искренней радостью сообщил Антон.
– Сирены? – отец нахмурил брови.
– Да, – ответил Антон, – она часто подменяла маму последнее время. Она мне чем-то даже нравится, но теперь, когда ты дома, я уверен, что она больше не вернется! – просиял он.
Папа снял пальто, по-хозяйски повесил в прихожей, нагнулся, достал свои тапочки (конечно, они стояли на месте, Антон за этим тщательно следил). Он прошел на кухню, сел на табуретку и стал изучать хорошо знакомое ему помещение.
– Ну? – нарушил тишину Антон.
– Что «ну»? – парировал папа. – Как у тебя в школе дела?
– В школе все хорошо, – Антон отмахнулся от неприятно жужжащего в голове голоса учительницы, который напоминал о домашнем задании. –