остался – полоска белой кожи, слишком выделяющаяся на шее. Мужчина, жевавший индюшачью ножку, присвистнул, а тот, что выпивал, интенсивно зацокал языком и хищно потер руки:
– Во, давненько я такого не видел…
Верзила продолжал стискивать руку Лу, и девчонка, не удержавшись, попыталась вырвать ее, но хватка только окрепла.
– О-о, погодь-погодь, – сказал тот, который жевал ножку. Кажется, он был моложе, чем двое других, и менее пьян. – Ну-ка, даже интересно послушать, что она скажет. Говори, девочка.
Лу удалось наконец освободится, и она отступила на шаг, попеременно глядя на три ухмыляющиеся рожи. Больше всего она не хотела сейчас смотреться затравленной и жалкой; опасалась, что голос выдаст ее неуверенность и страх, и стражники интерпретируют это по-своему – как подтверждение, что она виновата в том, о чем они думают. Она сказала себе, что не сделала ничего дурного. Она справится, она ведь репетировала перед зеркалом, повторяла: я не рабыня, я свободный человек…
– Я не рабыня. Я свободный человек, шани Лу… Миэрис.
Сколько не репетируй, звучало непривычно – особенно фамилия, которой Лу, как невольница, никогда прежде не имела, и которую ей пришлось обрести вместе с новым статусом. В том, что ушедший господин оставил ей свою, теперь чудился некий сентиментальный жест, хотя девчонка и понимала, что у Хартиса попросту не было вдохновения придумывать для нее другую.
Повисла пауза, а через несколько секунд трое стражников, не сговариваясь, зашлись в громоподобном смехе.
– И у меня есть документ, подтверждающий это, – добавила Лу громко, стараясь перекричать их гогот, и кивнула на бумагу, которую верзила мял в ладони.
– Да неужели, – сказал жевавший ножку, бросив свои карты и вырывая бумагу из рук товарища. Лу поморщилась, когда он принялся жирными пальцами расправлять свиток на столе, чтобы прочесть. Верзила перегнулся через его плечо.
– Впервые вижу такое… – протянул моложавый. – Так значит, это бумага официальная?
– А что, если я ей официально подотрусь? – рявкнул верзила, вызвав очередной шквал смеха у выпивающего стражника; моложавый только хмыкнул и вновь уткнулся в свиток. Кажется, он единственный из этой компании всерьез подумывал о том, чтобы поверить Лу; жаль лишь, что его мнение тут решающим не станет.
– Верните, пожалуйста. И скажите, где мне найти шена Сундара, – подчеркнуто вежливо и спокойно произнесла девчонка.
– А ты, я смотрю, у нас дерзкая, да?!
Верзила перестал скалиться и резким движением подскочил к Лу, толкнул в спину и, схватив за волосы, впечатал лицом в щербатую столешницу. Скулу пронзила острая боль; девчонка застонала, вцепившись руками в край стола. Выпивоха снова рассмеялся.
– Для начала погляди, что у нее там, – он указал на мешок, болтавшийся у Лу за спиной. – Наверняка сперла что-нить ценненькое у своих господ…
Верзила замычал. Мешок сзади заходил ходуном – стражник пытался развязать шнуровку, но неуклюжие по пьяни мясистые пальцы плохо слушались своего