видом отец поднес к губам кружку кофе, будто показывая, что глупая дочь может негодовать сколько угодно: это не изменит его решения. – Я нашел тебе отличную партию. У вас, девиц, в голове не мозг, а ягодный кисель. Нельзя вам доверять такое ответственное дело как выбор мужа.
Арабелла аж задохнулась от возмущения. Снова посмотрела на мать. Та молча комкала лежащую на коленях салфетку. Шарлотта Челтон не привыкла перечить супругу, своему защитнику и кормильцу. Она была из тех тихих, покорных женщин, которые всегда раздражали ее дочь.
До предела взбешенная словами отца Белль даже не смогла ничего ответить – только сердито покачала головой.
Абсурд. Безумие. Так больше не делают. Не продают дочерей чужим мужикам, как скот, как вещь, не используют в своих политических играх как разменную монету.
Нет, она допускала, что некоторые семьи до сих пор живут по диким, темновековым традициям, но всегда считала, что у ее-то родителей взгляды прогрессивные, что с ней-то, умной и современной девушкой, такого кошмара не случится.
А впрочем, Имания – страна свободных взглядов, закон на ее стороне, отец может до посинения искать и навязывать Белль женихов, она не обязана подчиняться его воле. Никто ее не заставит. Без согласия невесты, данного во всеуслышание в храме, без ее подписи на официальных бумагах никакого брака не состоится.
– Чарльз мой ровесник, – продолжил отец, видимо, приняв ошеломленное молчание дочери за смирение. – Мужчина в самом расцвете сил и лет. Идеальный возраст для мужа. Именно такой, опытный, мудрый, супруг нужен молодой девушке, у которой в голове гуляет ветер.
У Арабеллы отнялся дар речи.
Замечательно. Отец хочет отдать ее за старика. Вероятно, за своего делового партнера, какого-нибудь рано овдовевшего толстосума, страшного и со скверным характером.
Опытный, мудрый… Легко рассуждать о том, какой супруг нужен молодой девушке, если не тебе ложиться с ним в постель, с этим обрюзгшим опытным мудрецом.
Краем глаза Арабелла заметила, как мать беспомощно прижала бумажную салфетку к губам. С того момента, как речь зашла о женитьбе, она ни разу не взглянула ни на мужа, ни на дочь и вообще упорно притворялась, будто в комнате ее нет.
– У Чарльза есть сын, твой ровесник, – сказал отец, радуясь повисшему за столом молчанию.
«И сына этого, полагаю, никто не пытался женить на женщине в два раза его старше, – с отчаянием подумала Арабелла. – На женщине, годящейся ему в матери».
– А еще у Чарльза твердая рука. Это именно то, что надо такой вздорной и упрямой пигалице, как ты.
Этого Арабелла уже не стерпела. Она резко вскочила на ноги, вздернула подбородок и, полностью подтверждая репутацию вздорной упрямой пигалицы, заявила:
– Ни за какого Чарльза я замуж не пойду.
– Не пойдешь? – Отец прищурился, полоснув по дочери острым, угрожающим взглядом.
– Не пойду. – Еще больше выпрямила спину Арабелла.
– Тогда можешь валить из моего дома на все четыре стороны.
Рядом,