день и полярная ночь. Нам говорили о таком, – поделился Налор, порывы ветра со стороны моря стелился по чистому песку прекрасного пляжа, до героев доносилось необычайно приятное шуршание мелких волн и редкий визг чаек, что гнездились в мраморных скалах крошечных островков неподалеку. Сложно было представить даже, что когда-то здесь существовал порт.
– Верно, не зря тебе позволили обучаться в университете, – усмехнулся доктор, обернувшись.
С берега открывалось живописное полотно всего склона: пальмовая аллея казалась крошечной, а здание вокзала затерялось где-то среди золотистых полей пшеницы, даже серый монолит размытых стен вдали отливал призрачным серебристым сиянием. Налор все вглядывался в силуэт кругосветной магистрали, по меридиану которой промчался молниеносно длинный состав, громадные двухуровневые вагоны с побережья походили скорее на пятна.
Бескрайнее синее море по обыкновению было спокойным, и размытая линия горизонта растаяла, побледнев и пропав из виду. Внезапно с уст Сарджерта, когда он заметил идущий прямо на них катер с единственной фигурой человека на борту, сорвалось удивленно:
– Неужели это Эрик?
Джер, чьи серебристые волосы тормошил ветер, сразу пришел в оживление и ухватился за свою сумку.
Босые герои в выглаженных разноцветных кителях дождались прибытия товарища, из окон одного из домов раздалась приятная довоенная музыка, и доктор, пожелавший однажды насладиться одиночеством среди колосьев пшеничных полей у стен, определил в словах исполнителя старый итальянский язык.
– Здесь так хорошо. Вовсе неудивительно, что доктор Вальцлаф не появляется в университете, – высказался Джер, разглядывая фигуру мужчины на судне, что становилась все отчетливее.
Ролан вскоре даже разглядел, что тело товарища было покрыто черной тканью тонкого плавательного костюма, а на его все еще влажных светлых волосах с медным оттенком лежала дыхательная маска.
– Верно, но это всего лишь один из несчетного множества способов скоротать целую вечность, – полушепотом ответил Ролан, когда длинный катер остановился в пяти метрах от берега, на борту также показался роботизированный слуга в нелепом деловом костюме, держа в своих механических руках широкую доску.
– Не ожидал вас здесь увидеть, разве вам с Анной без меня совсем не обойтись? – прокричал издали Эрик и, переполняясь неподдельным чувством какого-то детского восторга, размахивал руками, после чего спрыгнул в воду, что была ему по колено, чтобы затем направиться к гостям.
За неделю, проведенную на райском берегу вдали от городской рутины, Эрик заметно изменился, словно бы он заново увлекся собственной жизнью, открыв для себя нечто новое. Некоторое время назад апатия Вальцлафа заставила коллег серьезно насторожиться, Хейзель даже хотела насильно запереть его в газовой камере хотя бы на один сеанс.
– Мы с Анной уже решили, что больше тебя