много смеялись, кроме Павла. Эти ужасы производили на него гнетущее впечатление, а после таких рассказов он плохо спал и иногда кричал во сне.
К 12–13 годам Павел Петрович уже свободно владел французским и немецким языками; чуть позже – польским. Пристрастившись к чтению в юношеские годы, Павел к своему совершеннолетию знал не только сочинения Сумарокова78, Ломоносова62, Державина79, но и европейских авторов: Расина (Жан-Бати́ст, 1639 – 1699, французский драматург), Корнеля (Пьер, 1606 – 1684 г., французский драматург, «отец французской трагедии». Член Французской Академии (1647)), Мольера (Жан-Бати́ст Покле́н, 1622, – 1673, французский комедиограф). Особенно его увлек огромный роман испанца Сервантеса52 «Дон-Кихот», который долго был его любимой книгой. Конечно, ему и в голову не могло прийти, что некоторые из потомков именно его будут называть «русским Дон-Кихотом». [4]
Государыня решила реформировать страну через пересмотр, упорядочение и обновление существующего законодательства. Для этой цели Екатерина создала знаменитую «Комиссию для сочинения проекта нового Уложения»80.
Комиссия должна была провести подготовительную редакционную работу, а к «слушанию» составляемого кодекса призывались земские люди, нуждам которых должны были удовлетворить новые законы, а не европейские мечты.
Не доверяя чиновничеству, выросшему на старых законах и знающему лишь правительственную практику, Екатерина сама решила установить принципы будущего кодекса.
Шильдер писал, что с 1765 года она работала над изложением законодательных принципов, не говоря никому о содержании своего труда. «Два года я читала и писала, не говоря о том полтора года ни слова, – сообщала сама императрица. – Предуспев, по мнению моему, довольно в сей работе, я начала казать по частям статьи, мною заготовленныя, людям разным, всякому по его способностям». [4] Она использовала известные сочинение итальянца Беккариа81 «О преступлениях и наказаниях», Монтескье47 «Дух законов», установив свои принципы нового русского законодательства, заимствовав их в современной ей европейской литературе. Её работа стала известным Наказом82 в его первоначальной редакции. Содержание Наказа было в высшей степени либеральным и не соответствовало национальному быту. Продолжив после Петра Великого2 введение европейских обычаев, Екатерина решила внести в русские законы общеевропейские начала.
Она находила самодержавие единственно возможной для России формой власти, мотивируя обширностью страны, поскольку народу трудно повиноваться многим господам. По её мнению, древняя Россия жила с чуждыми нравами и их следует переделать на европейский лад, потому что Россия – страна европейская. Наказ возбудил массу возражений со стороны приближенных лиц, что заставило её зачеркнуть, разорвать и сжечь «больше половины» написанного. Шильдер отметил, что перед изданием Екатерина отдала сокращенную редакцию Наказа в Коломенское, и позволила «вельми разномыслящим» людям