закрывает глаза, но обличающие его видения не пропадают, а становятся ещё ярче. Он говорит гадости про других, молчит, когда надо было высказаться… И голос, вернее, голоса всех тех, с кем столкнула его жизнь, – друзей, недругов, незнакомцев, любимых. Они шепчут, кричат о том, что это его жизнь, что это его поступки, его решения. Холод глубже проник в его тело, заставляя трястись осиновым листом, прогоняя все мысли. Макар почувствовал себя запертым в горящем доме и бегающим по этажам, открывающим двери, бьющимся в запертые окна в тщетной надежде найти выход.
У него ещё получалось с трудом удерживать ритм дыхания в стремлении сохранить душевное равновесие. Образы, на которые он возлагал все свои надежды, убегали песком сквозь пальцы, оставляя на губах лёгкий привкус мороженого, запах влажной хвои, звонкий детский смех в ушах… Стоп! Вот оно! Его любимые не просто мёртвые изображения на фото. Они заполнили его душу множеством всевозможных красок и оттенков, они были его жизнью. Запахи, прикосновения, слова, мысли, звуки шагов…
Он и Маша любили гулять по городскому парку, взявшись за руки. Аромат её духов перемешивался с ароматами леса после дождя. Тогда прошёл сильный ливень, и они обходили большие лужи, стараясь не расцеплять рук, и у них получалось. Макар явственно почувствовал теплоту её ладони в своей и слегка сжал её, ощутив ответное пожатие. Звонкий колокольчик смеха брызгами разлетался из-под детских сандалий, шлёпающих прямиком по лужам. Он с лёгкостью подхватывает Кнопку в розовом лёгком платье и поднимает над собой. Солнечный свет нимбом окружает вихри её белокурых волос. Её смех переплетается с птичьим гомоном, наполняющим зелёные кроны, и к этой мелодии они с Машей добавляют свои голоса. Он прижимает дочку к себе и чувствует тепло её тела и губ, которые целуют его в щёку.
Макар раскрыл глаза и с улыбкой огляделся вокруг. Тьма ушла, забрав с собой пламя. Вокруг простиралась серая, точно полинялая материя, пустыня. Вместо бетонного пола под ногами растрескавшаяся земля, убегающая до самого горизонта. Макару показалось, что вдалеке он что-то заметил, нечто выделяющееся на общем выгоревшем фоне. Он долго всматривался, пытаясь определить, что же он видит, но расстояние не позволяло это сделать. Терять же время на его преодоление Макар не хотел. В этом мире иллюзий нет привычных законов, и всё может поменяться… Вся суть заключалась в том, чтобы поверить, что ты сам можешь изменять окружающий мир. Макар сделал глубокий вдох, выдох и ступил один шаг по направлению к намеченной цели. Горизонт прыгнул ему навстречу – и вот он уже чётко видит перед собой очертания дерева… Второй шаг… Макар замер перед сухим стволом. Лишённая коры древесина напоминала выбеленный временем и ветром скелет, воздевающий к небу свои хрупкие руки-ветки. У его основания в переплетении корней, варикозными венами, выступающими из земли, лежала куча истлевшего тряпья, источавшего зловоние. Подойдя вплотную к дереву, стараясь не наступить на вонючую кучу, Макар приложил ладонь к бледной поверхности,