Рядом на траве валяются тонкие волокна, как будто веревку кто то аккуратно распотрошил на самые мелкие составляющие. Понимаю, что это муравьи. А вот и они, деловито бегают по мне.
В нескольких шагах от меня лежит огромная туша рубера и вся шевелится. Муравьев на ней сотни тысяч наверное. И к муравейнику от этого трупа идет широкая блестящая хитином, черная змея из быстро движущихся муравьев. Причем к руберу идут пустые, а обратно почти все груженные. В жвалах какие‑то белые кусочки тащат. Мясо в муравейник несут.
Рядом, что‑то зашевелилось и застонало. Оказывается Жердь был еще жив. Вернее жива была его верхняя половина, а все что ниже пояса было превращено в мешанину одежды окровавленного мяса и костей. Встал, перевернул его лицом вверх.
– Дед! Там спек! – Он потянул рукой в сторону бывшего лабаза.
Я пошел к многострадальному дереву нашел, возле него два рюкзака и свою котомку. И потащил все это к Жердю. В одном из рюкзаков нашел белый пенал и в нем шприц заполненный янтарной жидкостью. Спек, это сильный наркотик, обладающий заживляющим действием. Хотя он вряд‑ли Жердю поможет, но хоть облегчит страдания. Выдавил содержимое шприца в плечо горе охотника и стал наблюдать. Лицо Жердя порозовело, и гримаса боли разгладилась.
– Дед, Дед! Спасибо Дед! Это Михалыч нас …, – тут тело Жердя резко дернулось и он затих.
Пощупал пульс, нет пульса. Отмучился. Про Михалыча хотел что‑то сказать, или это предсмертный бред под спеком? Теперь уже не узнаю.
Интересно, почему его тоже муравьи не жрут, они что едят только зараженных. Это хорошо. Но тут колона муравьев, пролегающая от муравейника к руберу разделилась и один ручеёк направился к трупу Жердя. Все‑таки едят и иммунных.
К муравьям я всегда относился с уважением, и не только к этим. Всю жизнь старался не наступать на этот трудолюбивый народец. Помню в школьные времена, мне в руки попала книжка под названием «Пароль скрещенных антенн», под авторством Халифмана. Эта книга произвела на меня неизгладимое впечатление. Я узнал, что муравейник в совокупности можно рассматривать, как единый организм. В муравьином семействе есть строгая иерархия и специализация. Матки, солдаты, рабочие, крылатые – все это с виду разные виды, но на самом деле одни и те‑же муравьи, только заточенные под выполнение своих узко специализированных задач. Причем рабочие и солдаты тоже могут подразделяться на разные подвиды.
Муравьи, оказывается, изобрели цивилизацию, за сотни миллионов лет до человека. Они первые изобрели скотоводство – пасут тлю и некоторых гусениц, как люди своих коров. Доят их так же. Только не молоко получают, а сладкий сироп.
Еще они аграрии. Муравьи – жнецы высаживают вокруг своих муравейников сады из злаковых растений и собирают урожай. А тропические муравьи – листорезы на компосте из листьев деревьев выращивают грибы, которыми и питаются.
Начитавшись Халифмана в детстве, я строил искусственные муравейники и заселял в них насекомых. Наблюдал через стекло, как они общаются и выкармливают свое потомство.