иное, как остаток зооморфных столбов, на которых некогда стояли подобного рода сооружения», – утверждает Пропп».[66]
Интересно, что в некоторых русских народных сказках у избушки могут быть ножки и козьи, или вообще она может стоять на бараньих рожках, как, например, в сказке «Иван Быкович»: «В том лесу стоит избушка на курячьих ножках, на бараньих рожках, когда надо – повёртывается».[67] Кто знает, какие варианты народных сказок с причудливыми постройками до нас так и не дошли!..
Альтернативную точку зрения на происхождение слова «курьи» высказала российский мифолог и фольклорист Александра Баркова. В статье «Верования древних славян» исследователь предполагает, что «курьи ножки» вовсе не куриные, а «курные». Столбы, на которых славяне ставили избу смерти, окуривали дымом, чтобы отпугнуть от них насекомых и животных и сохранить сруб с прахом покойника внутри как можно дольше.[68] Интересная точка зрения. Какая из версий вам ближе?
_____________________________
(Для ваших заметок)
Баба-яга была мужчиной
Образ лесной колдуньи – сложный и неоднозначный. Мало того, что в нём отразились и черты реального распорядителя обряда инициации, и мифологического первопредка – хранителя входа в царство мёртвых, и лекарки-знахарки (о которой мы поговорим чуть позже)… Так ко всему прочему учёные утверждают, что Яга была не только «бабой»!
«В самом её имени подчёркнуто – «баба», «женщина» – по-видимому, для отличия от какого-то другого Яги – «мужчины»,[69] – предполагает советский и российский лингвист Ю. С. Степанов. И действительно, в сказке «Три царства…», записанной в Воронежском уезде, вместо привычной нам бабушки в избушке лежит мужчина. «Дойдёшь до избушки, а в избушке лежит длинный мужчина из угла в угол»,[70] – говорит Ивашке волшебный старичок. Когда герой добирается до избы и входит внутрь, он слышит знакомые нам слова: «Фу-фу! Русскую коску[71] никто не звал, сама пришла». И эти слова произносит не лесная старуха, а мужское Идолище. Конечно, это крайне редкий случай, но он есть. Давайте разберёмся, в чём же дело.
Долгое время учёные недоумевали: почему посвящение проводит женщина, если в охотничьей инициации участвуют только мужчины? Оказалось, во многих племенах шаманы для проведения обряда надевали на себя женскую одежду. По мнению исследователей, так проявлялась память о времени матриархата, когда почитали прародительницу племени, которой и была Баба-яга.
«Мужчины, переодетые старухами, с женскими передниками, пестро раскрашенные и с клыками над ртом в знак того, что им нельзя говорить, приблизились к посвящаемым. Последние обхватили шеи «праматерей», и те стали тащить их в потаённое место. Здесь они сбрасывались на землю и прикидывались спящими»,[72] – записали очевидцы обряда, проводимого в одном из племён бывшей Нидерландской Новой Гвинеи.
Иногда сам подросток, проходящий инициацию, мыслился превращённым в женщину, и тайное имя ему давали –