искал пятый угол…
Госпожа Скелтон превзошла себя, обед и правда оказался выше всяких похвал. Единственное, что ее огорчало, – гости слишком мало ели. Больше разговаривали – скорее, расспрашивали хозяев о житье-бытье в этом доме.
Если честно, обедать совсем не хотелось; чуть повыше пупка вновь заскреблась мышка. Неужели придется здесь жить до самой смерти? Вся его сущность противилась подобной перспективе. Тем более что при близком рассмотрении жилище оказалось прямо-таки жалким. Проветриваемый со всех сторон безжалостными ветрами, без воды (Наполеон уже который месяц изнемогал без хорошей ванны!), этот обветшалый и пропахший плесенью дом наводил на грустные мысли. (По коже неожиданно заползали мурашки.) Пришлось согласиться: да, этому жилищу требуется хороший ремонт (а лучше б оно сгорело!). Распрощавшись, с тем и уехали.
На обратном пути заскочили в дом Балькомбов. Как выяснилось, сам хозяин встретить не смог по причине жесточайшего обострения подагры. Зато его супруга и очаровательные дочурки являли собой образец великодушия и вежливой почтительности.
«Вблизи Наполеон казался ниже ростом, – вспоминала одна из дочерей мистера Балькомба, Бетси, – особенно рядом с сэром Джорджем Кокбэрном с его могучим сложением и аристократической физиономией; к тому же он уже несколько утратил тот величественный вид, что так поразил меня в первый раз. Он был смертельно бледен, однако черты его, несмотря на их холодность, бесстрастность и суровость, показались мне удивительно красивыми. Едва он заговорил, его чарующая улыбка и мягкость манер тотчас рассеяли наполнявший меня до того страх. Он опустился на один из стоявших тут стульев, обвел своим орлиным взором наше скромное жилище и сказал маме, что оно на редкость удачно расположено».
Очарованный теплым приемом, Бонапарт никак не мог решиться встать и откланяться. В этом чудесном доме было настолько тихо, уютно и по-домашнему спокойно, что внезапно в голову пришла мысль остаться здесь навсегда.
Метрах в пятидесяти от жилища Балькомба виднелся какой-то летний домик в несколько квадратных метров; как выяснилось, он был построен для детей. У этого строения имелось два преимущества – большие опускные окна, выходящие на три стороны (кроме северной), и пятиметровая мансарда. А что если временно поселиться там? Император разместится в самом помещении. Лас Каз с сыном – в мансарде… Найдется местечко и для Маршана с мамелюком Али. Решено, они остаются у Балькомбов…
Позже два месяца, проведенные здесь, Наполеон назовет «розовыми мгновениями изгнания». Так и было: «Шиповники» подарили покой. Бегство с Эльбы, триумфальное возвращение и государственный переворот, закончившийся разгромом армии и гибелью друзей, – все это вкупе могло свести с ума любого. Любого – но не Его! Слишком много пришлось повидать ему в жизни: океан крови, горы трупов. Взлет и падение, триумф и унизительный плен. Сейчас следовало перевести дыхание. И только. Что будет дальше – покажет