обещанием спасения. Хоть я и не налетела на лучшую подругу, но по лицу «осьминожьими» волосами таки получила.
Олеська гордо сложила руки, запрокинула голову и победоносно звонко хохотнула. Ее волосы немного пахли тиной. Но, бесстрашная спортсменка, она все равно была красоткой в своем розовом купальнике. А я выглядела нелепо. Честно говоря, вместо этого деревенского экстрима я предпочла бы почитать.
Я гостила на ее даче и совсем не знала эту реку. А что было там, на дне? Что сверкало под мостом? Или просто рыба играла?
Олеська авторитетно заявила, что с заброшенного трамплина даже пацаны не прыгают. Так что прыгнуть с него – для нас теперь дело чести. Я помялась, но подчинилась. В нашей команде Олеська явно лидировала.
– Смотри и учись, Машко! – Мне не нравилось, как подруга коверкает мое имя. Но она была от этого в восторге. Я сначала не решилась сказать, что мне неприятно. А потом уже было неловко.
– Я не очень хочу, Олесь, – заканючила я, – и я, кажется, на что-то наступила… Вроде бы поранилась… Еще заразу занесу.
– Трусиха, – резюмировала Олеся, выходя на середину ветхого моста, – вот тебе магический артефакт.
Подруга стянула со среднего пальца правой руки колечко. Простое пластмассовое с овальным алым глазком, очень красивого оттенка. Как клюква. Оно ей досталось из автомата. Привязанное к жвачке. А мне тогда досталось уродское желтое. Ну что тут поделаешь? Олеська по жизни победитель.
Я расплылась в улыбке, и даже солнце как будто стало меньше слепить. Олеська надела мне на палец кольцо. Чуть великовато, но я в тот момент была так счастлива! – Ну все, Машко, не трусь… Давай вместе. – Подруга взяла меня за руку.
Теперь мы обе стояли на середине моста. Никакого заграждения уже и в помине не было. Был приделанный деревенскими пацанами трамплин. Рассчитанный на одного. Но мы пошли вдвоем. Я собиралась прыгнуть чуть вперед, а Олеська – в сторону.
Лишь бы не напороться на реальный гвоздь, а не на тот, что я выдумала в попытке отмазаться от прыжка.
А дальше время ускорилось. Полет. Воздух коротко просвистел навстречу, обдав холодом. Несмотря на жару. Я шлепнулась в воду и, не рассчитав, больно ударилась о поверхность. Не совсем плашмя, но достаточно ощутимо. Живот и бедра будут красными от удара…
Потом желтая вода. С запахом и вкусом «осьминожьих» волос Олеськи. Только сильнее. Тина и речная горечь. Вода залилась в нос и в рот. Как?! Закрывала же. Даже рукой нос зажала!
Но руку отодвинули какие-то внешние силы. И чтобы было совсем обидно – снесли с пальца кольцо с «клюквенным» глазком. Я это почувствовала.
К боли от удара, воде во рту и носу примешалась досада. Как же колечко-то?
Ну что за чушь?! Мне ведь уже двенадцать. И на день рождения мама с папой подарили мне настоящее золотое кольцо. Правда, без «клюквенного» камня.
Это было горько.
Какая-то внешняя сила подхватила меня. Уже не волна. Не сила притяжения. Руки. Руки взрослого. Меня тащили. Сквозь воду я видела желто-коричневый мир, весь в пузырях. Потускневшее солнце.