своей подруге. Сернин добавил:
– Приподнимите аметист, который служит пробкой… Там маленькое отделение, а в нем таблетки. Пусть мадам примет одну… одну, не больше… это очень сильное средство…
Он смотрел, как молодая женщина ухаживает за своей подругой. Светловолосая, с виду очень скромная, лицо серьезное и ласковое – улыбка оживляла его черты, даже когда она не улыбалась.
«Это Женевьева», – подумал он.
И взволнованно повторил про себя:
«Женевьева… Женевьева…»
Между тем госпожа Кессельбах понемногу приходила в себя. Сначала, удивившись, она, казалось, не понимала, что произошло. Потом память вернулась к ней, и кивком головы она поблагодарила своего спасителя.
Тогда он с глубоким поклоном произнес:
– Позвольте представиться… Князь Сернин.
Она сказала тихим голосом:
– Я не знаю, как выразить вам мою признательность.
– Не выражая ее, мадам. Это случай надо благодарить, случай, который привел меня сюда на прогулку. Могу я предложить вам руку?
Через несколько минут госпожа Кессельбах звонила в дверь пансиона, обращаясь тем временем к князю:
– Я попросила бы вас еще об одной услуге, сударь. Не рассказывайте никому об этом нападении.
– Но, мадам, это было бы единственным способом узнать…
– Чтобы узнать, понадобится расследование, а это опять шум вокруг меня, допросы, усталость. У меня нет больше сил.
Князь не настаивал. Он откланялся, спросив:
– Вы позволите справиться о вашем здоровье?
– Ну конечно…
Она поцеловала Женевьеву и удалилась.
Между тем начинало смеркаться. Сернин не хотел, чтобы Женевьева возвращалась одна. Но не успели они свернуть на тропинку, как из темноты навстречу им выступил силуэт.
– Бабушка! – воскликнула Женевьева.
Она бросилась в объятия старой женщины, которая крепко расцеловала ее.
– Ах, дорогая моя, дорогая, что случилось? Ты так опоздала, ты, такая точная!
Женевьева представила:
– Госпожа Эрнемон, моя бабушка, князь Сернин…
Потом она рассказала о случившемся, а госпожа Эрнемон не переставала повторять:
– О, моя дорогая… Боже, как ты, верно, испугалась!.. Сударь, я… Я никогда не забуду… клянусь вам… Но как ты, должно быть, испугалась, дорогая моя бедняжка!
– Ну, будет, бабушка, успокойся, ведь я же здесь…
– Да, но страх мог навредить тебе… Никогда неизвестны последствия… О, это ужасно!..
Они прошли вдоль живой изгороди, через которую видно было засаженный деревьями двор, несколько цветников, крытую галерею и белый дом.
За домом, под сенью зарослей бузины, расположенных туннелем, открывалась невысокая ограда.
Старая женщина пригласила князя Сернина войти и отвела его в маленькую гостиную, служившую одновременно и школьной приемной.
Женевьева попросила у князя разрешения ненадолго отлучиться, чтобы взглянуть на своих учениц, то было время их ужина.
Князь