зашарила по сторонам в поисках одежды. Выдохнула с облегчением, лишь когда увидела, что мои костюм, футболка и даже нижнее белье аккуратной стопкой лежат на стуле в углу. А рядом – о небо! – мой рюкзачок. От счастья я подпрыгнула, и как была в чем мама родила, кинулась к своим вещам.
Их явно кто-то выстирал и даже как будто выгладил – во всяком случае всё выглядело так, словно только что вышло из хорошей химчистки. Рядом лежало какое-то одеяние, похожее на плотную ночную сорочку.
Я торопливо натянула ее, решив пока не светить своим неместным костюмом и подошла к зеркалу.
Ну что же, вчерашняя грязь никуда не делась, и существо в зеркале на меня было мало похоже – скорее на какую-то тяжело больную панду. Моя стильная стрижка превратилась во всклокоченный кошмар, по шее шли царапины и грязные разводы, а в глазах…
Мама родная, это что!?
Медленно приблизила лицо к зеркалу, с ужасом разглядывая свои, почему-то ставшие вертикальными, зрачки.
Это как вообще?
Я отступила к кровати, села и потрясла головой, в надежде, что сейчас наваждение уйдет и все станет так, как должно быть.
Не знаю, сколько я просидела, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Когда показалось, что уже могу адекватно воспринимать окружающую действительность, встала и медленно пошла к зеркалу. Стараясь пока не глядеть на свое отражение, приблизила лицо к стеклу. А когда все-таки набралась смелости посмотреть, зрачки у меня были совершенно обычными.
Фу-ух. Похоже, вчера мне все-таки прилетело по голове, и у меня сотрясение мозга. Отсюда и видится черти что, и провалы в памяти. От облегчения я рассмеялась и принялась старательно умываться водой, что нашлась в кувшине на столике. И вскоре из зеркала на меня смотрела… опять не я! Потому что, на висках у меня ярко проступали изящные красно-золотые чешуйки.
– Да что же это такое?! – я уже чуть не плакала от непонимания происходящего.
Потрогала чешуйки руками, в надежде, что это опять галлюцинация. Но подушечки пальцев явственно чувствовали шероховатость в тех местах, где глаза видели выпуклые красно-золотые пластинки.
Я опять попятилась от зеркала и тяжело плюхнулась на кровать – ноги категорически отказывались держать.
Неожиданно в дверь забарабанили, и молодой женский голос прокричал:
– Госпожа, вы проснулись? Могу я войти?
– Нет! – завопила я истерично, и принялась метаться по комнате в поисках чем бы прикрыть чешую на висках. Глаза наткнулись на аккуратно сложенную толстовку, и я поспешно натянула ее, напялив на голову капюшон.
– Заходи. – крикнула с облегчением.
В комнату протиснулась необъятных размеров румяная девушка с толстой светлой косой. Увидев меня в пятнистой толстовке и ночнушке она на миг застыла, но быстро опомнилась и присела в неуклюжем книксене:
– Госпожа, мне велели вас разбудить на завтрак – а вы и сами уже встали. Сейчас я натаскаю вам воды помыться, а опосля еду принесу. Меня Тания зовут, я здесь в подавальщицах.
– Кто тебе велел меня разбудить, Тания? – я улыбнулась