хвост.
В класс вернулась гораздо позже, за пару минут до выхода в актовый зал, где должно было состояться наше выпускное представление и то, потому что Вика оборвала телефон звонками и тянуть дальше возможности просто не было.
Глава 3
Выпускной представлялся мне самым долгожданным днём в жизни, а в итоге, получился самым сумасшедшим и волнительным.
Как только мы вышли за пределы класса, оказавшись в этих привычных стенах в последний раз, и вошли в зал, где уже собрались родители учеников и их родственники, на глаза навернулись слёзы. Там, в зрительном зале у меня родителей не было. Только тётя и сейчас она была где-то здесь, наверняка улыбалась, притащила с собой старенькую камеру и явно намеревалась запечатлеть каждый миг этого праздника. Мирослава вырастила меня, как родную дочь. Своих у неё детей не было, да и быть не могло. А после того как родители погибли, она взяла меня к себе. Заботилась, холила, лелеяла, баловала. Помогла выучиться, водила на курсы рисования, танцы по пять в неделю и только благодаря ей, я теперь смогла поступить в художественную академию. Осталось, конечно, ещё несколько экзаменов, но самые сложные уже сданы на отлично. А композицию и пейзаж я сдам на ура. Рисовать буду море, я его обожаю. Бегло пробежав глазами по залу, когда поднялась на сцену, нашла родную душу в третьем ряду. Она, как и я плакала. Столько всего пережито вместе… Сердце странно защемило в груди от тоски и светлой грусти. И только я собралась разрыдаться ещё сильнее, как почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняла глаза немного выше и увидела в конце зала, довольные бирюзовые глаза, что смотрели мне прямо в самую душу. Нервно сглотнула и плакать совсем расхотелось. Захотелось провалиться под сцену и бежать короткими перебежками до китайской границы. А там уже решу куда дальше.
Всё выступление блондин не сводил с меня глаз, буквально прожигая дыру, и не давал расслабиться, насладиться моментом. Но почему именно меня он выбрал предметом своих наблюдений, здесь ещё столько выступающих? Да и разве ему за подчинёнными следить не надо, вдруг накосячат? Но никто не косячил, а я по-прежнему пылала под пристальным взглядом наглого мужчины. Было ощущение, что меня заковали в камень и от этого не то что двигаться, дышать стало тяжело. Не говоря уж про пение, всё время забывала слова. Танцы, что мы, кстати, почти все и поставили вместе с Викой, практически напрочь вылетели из головы, и я постоянно путалась в движениях, смазывая общую картину. Расправы одноклассников и позора было не избежать.
– До чего ж ты глупая Иванова, бесконечно глупая! Ты его вообще не знаешь, что за паника, почему? Напридумывала сама себе очередную любовь, вот и страдаешь от собственной безграничной фантазии. Остановись! Хватит уже! – мысленно пинала себя, но ничего не могла поделать, взгляд снова и снова выискивал в толпе светлые волосы и безумно притягательные глаза. А найдя искомое, опять краснела, бледнела, что-то невнятно блеяла вместо нужного текста.
– Так надо срочно весь этот балаган прекращать! – предприняла очередную безуспешную попытку призвать