дрожали.
– Черт, парень, – проговорил он, – почему ты не убежал? Ведь вы всегда убегаете. Почему ты остался стоять?
Я не мог ему ничего ответить. Открыл рот, но не издал ни звука.
– Ты не ушибся?
Я лишь беззвучно шевелил губами, словно рыбка в аквариуме. А потом у меня начали стучать зубы. Тогда водитель обхватил мой череп руками и стал ощупывать, не поранился ли я.
– Может, башкой стукнулся, – пробормотал он. – Вы не видели, он головой не ударился?
– Ну, по крайней мере, я ничего такого не видел, – заявил Берра.
– Черт, придется отвезти его домой, – пробормотал водитель. – Кто знает, где он живет?
Тут я очнулся и отчаянно замотал головой. И Перси кивнул, словно понял меня.
– Простите, – сказал он. – Ничего опасного. Он и прежде был такой. С самого рождения. Не разговаривает. Ему просто нужно поесть. Стаканчик газировки, кокосовые шарики – и он снова здоровехонек.
– Ты уверен? – спросил водитель.
– Сто пудов.
Тогда шофер печально улыбнулся, еще раз сочувственно похлопал меня по спине и протянул мятые пять крон:
– Вот, возьми, купи себе что-нибудь вкусненькое, бедолага.
А потом залез в кабину и помахал мне в боковое стекло, когда проезжал мимо.
Так я стал героем дня, а Перси – моим настоящим другом. Он нахваливал меня всю дорогу до зеленого киоска.
– Ни фига себе, как же ты здорово умеешь всех облапошить!
– Почему облапошить?
– Сначала наврал про плоскостопие. Потом – про шишку на голове. Да ты и впрямь парень не промах!
– Ну уж.
– Надо это отпраздновать, – объявил мой друг Перси.
И мы отпраздновали кокосовыми шариками и апельсиновым лимонадом. На мои деньги. Я слышал, как мальчишки хохочут и причмокивают. А сам стоял, прислонившись к красной урне, и чувствовал, что меня вот-вот стошнит.
– С т-т-тобой все в п-п-порядке? – спросил Леннарт Блумгрен.
– Да, все отлично, – сказал я.
Битой по заднице
На следующий день Перси предложил сыграть на большой перемене в лапту.
После вчерашнего у меня все еще голова шла кругом – ведь я чуть не умер. Я стоял, прислонившись к флагштоку, смотрел, как другие бьют по мячу и тот взлетает красивой дугой над школьным двором. Вдалеке я заметил Марианну, с которой мы ходили на лечебную гимнастику. Она прыгала через длинную скакалку, и ее светлые волосы подпрыгивали в такт.
– Эй, проснись! Твой черед! – окликнул меня Берра и протянул мне мяч и биту.
– Вдарь хорошенько! – крикнул Перси.
Я сжал мяч. Взвесил на руке биту. Пятьсот кило, не меньше.
– Он промажет. Он бьет, как девчонка, – сказал Берра.
Бить, как девчонка, – значит ударить по мячу снизу – это проще всего. Обычно я так и делал. Но на этот раз я подкинул мяч в воздух и дважды крутанулся, прежде чем ударить. А потом промазал на полметра.
– Ого! Он продырявил небо, видели? – завопил Берра. –