матери!
– Алла Гурьевна, вы же сами знаете, что тот, кто первым сообщает о преступлении…
– …зачастую и есть преступник – да, конечно, я в курсе этого сомнительного постулата, много раз опровергнутого, между прочим, особенно, если речь не идет о больном маньяке!
– Значит, вы считаете, что подозревать прокурора бессмысленно?
– Я этого не говорю, но не забывайте один немаловажный факт, который уже имеется в вашем арсенале.
– Какой?
– У вас есть свидетельство того, что жертва ругалась с татуированным парнем, и нет никаких доказательств интрижки между ней и Роговым… По крайней мере, пока. Докажите его связь с жертвой – тогда поговорим. Между прочим, если таковая и была, и если даже окажется, что Рогов – папаша нерожденного ребенка, это еще не говорит о том, что он и есть убийца! А сейчас я хочу побеседовать с вами о другом деле.
– О каком – другом?
– Вы ведь знакомы с Эдуардом Вагнером?
Меньше всего Лера ожидала услышать это имя. Однако ей вспомнился вовсе не Эдуард, а совсем другой Вагнер – единственный, кто на самом деле по праву носил эту фамилию[1]. Роман Вагнер формально считался братом Эдуарда по отцу, хотя, как выяснилось в ходе расследования того запутанного дела, на самом деле был ему чужим: мать Эдуарда родила его не от мужа. Лера не видела ни одного из Вагнеров с тех пор, как давала показания на суде над Эльзой Вагнер, и ничего о них не слышала. Впрочем, неудивительно, ведь их бизнес не терпит широкой огласки!
– Да, Алла Гурьевна, конечно, – ответила Лера на вопрос начальницы. – А что такое?
– Вы удивитесь, Лера, но Эдуард Вагнер, похоже, связан с одним делом, которое веду я!
– Неужели? – и впрямь удивилась та: как часто, на самом деле, один и тот же человек повторно попадает в поле зрения органов следствия – ну, если, разумеется, он не маньяк – с этими ребятами такой расклад как раз дело обычное! – Что он натворил?
– Я даже не уверена, что Эдуард Вагнер как-то причастен – это еще предстоят выяснить.
– А что за дело вы ведете? – полюбопытствовала Лера.
Девушку всегда интересовало то, чем занимается Суркова, ведь той поручали самые сложные случаи, частенько связанные с громкими именами.
– Убит и ограблен довольно известный в городе ювелир, Зиновий Фельдман, не слышали?
– Н-нет, честно говоря, – пробормотала Лера, пытаясь припомнить, не видела ли что-то об этом в новостях по телевизору. – Что украли?
– Бриллианты. Очень дорогие, привезенные из Индии.
– Что-то еще взяли?
– Так, мелочь всякую. И деньги. Те бриллианты – самое дорогое из похищенного. Я пришла к выводу, что преступник знал, что они будут находиться у ювелира дома, ведь обычно он хранил такие вещи в банковской ячейке или в мастерской.
– Да, похоже на то, – согласилась Лера. – Так при чем же здесь Эдуард Вагнер?
– Мы с коллегами опросили подмастерьев Фельдмана, и они, боясь, что подозрение в первую очередь падет на них…
– Что