открытое презрение, которое он и не старался скрывать.
Наконец доктор опустил руки и на некоторое время уставился в пространство, по-видимому силясь привести в некоторый порядок свои запутанные мысли.
– Теперь я объясню вам цель моего прихода, – начал он снова. – Чтобы не тратить слов: мне в Шельтоне пришел конец, я дальше не могу! Моя практика не дает мне даже столько, чтобы заработать на пробки к склянкам. На будущей неделе будут описывать мое имущество! Я должен уехать отсюда!
– Уехать? И куда же вы намерены отправиться? – спросил лорд.
– В Лондон. Вы удивляетесь, милорд, но почему же мне не переехать туда? Вы знаете, я неплохой врач. Я мог бы, как и многие другие модные врачи, щупать пульс, придать себе торжественный вид, разъезжать в экипаже от одного подъезда к другому и рассказывать богатым вдовам последние городские новости. Тогда я выбросил бы бутылку за окно – так бы и сделал, – превратился бы в порядочного человека! Я вот и надеюсь всецело на вас, милорд! – решительно проговорил он, ударяя на каждое слово, точно пересказывая заученный урок. – Моя единственная надежда на великодушие моего любезного доброжелателя, который уж не раз помогал мне стать на ноги. Тогда он был только мистером Морганом, а не лордом, и те шестьсот фунтов с хвостиком, которые он дал мне тогда, составляли для него сравнительно больше, чем теперь составят шесть тысяч фунтов. Я ведь прошу денег не как подарка, милорд, а лишь в виде займа! Я подпишу какое угодно долговое обязательство и возвращу эти деньги, вместе с процентами, из моих будущих доходов. В Лондоне мои дела пойдут хорошо, там я пойду далеко!
– Оставьте этот тон, вы строите воздушные замки! – прервал его лорд, высказывая резкими движениями явное нетерпение. – Я сожалею, что должен разочаровать вас в ваших надеждах, но будем лучше не допускать зарождения нелепых фантазий. Вы, мистер Фельпс, не должны переезжать в Лондон, для этого я не дам вам шести тысяч фунтов, но если вы по зрелом размышлении можете решиться эмигрировать, то возможно, что я решусь помочь вам опять стать на ноги в какой-нибудь другой части света.
Доктор помолчал немного, а потом злобно рассмеялся.
– Эмигрировать? – возразил он. – Как та Мэри Стивенс, которую вы отправили в Австралию вместе с ее мужем, Фрэнком Смитом? Да ведь это великолепно! Я согласен с вами вполне! Да-да, я уеду, и чем дальше, тем лучше! Послушайте, милорд, я глупо сделал, что пришел сюда, веря в вашу щедрость. Но я пришел с наилучшими намерениями – я хотел предостеречь вас, милорд!
Лорд насторожился.
– Предостеречь меня? – как бы равнодушно спросил он. – Не знаю, кого мне бояться. Те лица, которые могли бы быть мне опасными, очень далеки отсюда, их и меня разделяет расстояние в тысячи миль. Вас, доктор, я не боюсь. Вы сами себя наказали бы, если бы заговорили.
– Я и не буду говорить, милорд, – возразил Фельпс, – это сделают другие вместо меня. Милорд, остерегайтесь, вам грозит серьезная опасность!
– Ерунда! Вы хотите меня запугать, – равнодушно ответил лорд,