Он неисправим.
– Я не возражаю, – говорю я, больше не желая держать в руках бутылку теперь, когда я знаю, насколько она безумно дорога. – Или мы могли бы открыть одну из моих. Вы должны сохранить это вино для особого случая.
– Ты спасла жизнь моей жене, – говорит Том. – Для меня это событие и есть особый случай.
Он подходит к ступенькам крыльца, используя их как импровизированный бар. Повернувшись к нам спиной, он говорит:
– Наливать это вино нужно именно так. Позвольте ему дышать.
Позади нас Эли развел костер. Маленькие языки пламени ползают по бревнам, прежде чем перерасти в более крупные. Вскоре древесина издает приятный треск костра, а искры кружатся в ночном небе. Все это навевает воспоминания. Я и Лен в ночь перед его смертью. Пить вино у огня и говорить о будущем, не понимая, что будущего нет.
Не для нас.
Точно не для Лена.
– Кейси?
Это Том протягивает мне бокал вина за пять тысяч долларов. В обычных обстоятельствах я бы нервничала, делая первый глоток. Но, охваченная печальным воспоминанием, я выпиваю половину бокала залпом.
– Сначала ты должна его понюхать, – говорит Том одновременно раздраженный и оскорбленный тем, что я не умею правильно пить это вино. – Покрути его в бокале, приблизь к носу и понюхай. Обоняние подготавливает ваш мозг к тому, что вы собираетесь попробовать.
Я делаю, как он мне говорит, поднося бокал к носу и глубоко вдыхая.
Пахнет так же, как любой другой бокал вина, который я выпивала в своей жизни. Ничего особенного.
Том протягивает Кэтрин бокал и говорит нам обоим сделать маленький глоток и насладиться им. Я пробую вновь, предполагая, что вкус вина будет соответствовать его цене. Да, хорошее вино, но не на пять тысяч долларов.
Вместо того чтобы нюхать и смаковать, Кэтрин подносит бокал к губам и опустошает его одним глотком.
– Упс, – говорит она. – Думаю, мне нужно начать сначала.
Том хочет сказать что-то в ответ, но передумывает, берет ее бокал. Сквозь стиснутые зубы он говорит:
– Конечно, дорогая.
Он возвращается к ступенькам, спиной к нам, сгибая один локоть, когда наклоняет бутылку, а другую руку он держит в кармане. Он наполняет бокал Кэтрин до краев и немного вращает его круговыми движениями.
– Помни, надо смаковать, – говорит он ей. – Другими словами, не останавливайся на достигнутом.
– Я в порядке.
– Твой тильт говорит об обратном.
Я смотрю на Кэтрин, которая слегка скривила улыбочку.
– Расскажи мне о том, что произошло сегодня на озере, – говорит Эли.
Кэтрин вздыхает и опускается в адирондакское кресло, подогнув под себя ноги.
– Я все еще не уверена. Я знаю, что в это время года вода холодная, но я ничего не могу с этим поделать. Я хотела поплавать. И я знаю, что могу переплыть озеро туда и обратно, потому что делала это все лето. Но сегодня на полпути просто замерла. Как будто все мое тело окоченело.
– Это была судорога?
– Может быть? Все, что я знаю, это то, что я бы утонула