изумлённо на Стеру, а потом расхохоталась резко. Двое волкодавов, услышавшие ответ видящего тоже заулыбались, приоткрыли глаза и с интересом посмотрели, но не на видящего, а на Буеслава. Видимо, его реакцию ожидали. А Буеслав не заставил себя ждать долго. Глянул дико на Стеру и сказал:
– Ты что, пёс, не видишь, с кем разговариваешь?
– Ты меня когда псом назвал, уж не волком ли себя почувствовал? – ухмыльнулся Стера, но жилка под глазом дрогнула недобро, губы растянулись в ухмылке, а глаза так и остались внимательными, оценивающе-прищуренными.
Теперь приподнялись с травы и другие волкодавы, вроде дремавшие беспечно в холодке. Правда, приподнялись не чтобы успокоить, а чтобы бесплатное представление посмотреть. Потому сели и с интересом уставились на обоих задир. Одного светлого, белобрысого, а второго смуглого, наливающегося краской.
– Тебя волновать не должно, кем я себя почувствовал, – процедил Буеслав, – Но если ты, скоморох, посмеешь ещё в таком тоне говорить, то я тебе язык вырву!
Один из волкодавов – невысокий, но крепкий, будто жилами перевитый, с лицом сухим и морщинистым неодобрительно покачал головой, но смолчал. Видимо, не захотел брата подставлять, и выказывать недовольство при чужаке. Впрочем, чужака это мало интересовало, как и угрозы вспыльчивого орденца из братства волка. Он демонстративно хрумкнул огурцом и проговорил с набитым ртом, наплевав на нормы приличия:
– Скомороха ты в воде увидишь, когда нагнёшься умыться, а прежде чем по скудоумию чужому языку грозить, свой язык поганый лучше за зубами держи, а то из-за языка и головушка пострадать может.
Буеслав взревел вдруг и кинулся к белобрысому. Так быстро, что из друзей его и удержать не успел никто. Волкодавы ожидали, что сейчас изобьёт, втопчет в траву дерзкого парнишку отчаянный боец, да случилось нечто невиданное. Расслабленный до последнего момента белобрысый паренёк взметнулся как пружина навстречу кинувшемуся Буеславу, и смуглый шутник, утробно хрюкнув, перелетел через чужака и плюхнулся в воду пруда, подняв тучи брызг. Встал на мелководье и согнулся вдруг в рвотном позыве. А белобрысый с сожалением посмотрел на оторванный рукав своей рубахи. Посмотрели на парня и волкодавы. И увидели вдруг на предплечье татуировку ока. Вскинулись на ноги, и жилистый проговорил извиняющимся тоном:
– Прости, видящий, нашего брата! Не знали мы, кто ты таков! Извинения прошу и за него и за нас. И, надеюсь, ссора меж нами останется. Просим к столу нашему!
Буеслав, вытирая рот, очумело посмотрел на своего невольного противника, потом сполоснул водой лицо и расхохотался:
– Ловко ты меня, брат! И поделом!
Стера поднял оторванный рукав, прислонил к рубахе, вздохнул с сожалением и полез в вещевой мешок. Волкодавы смотрели на него серьёзно и ожидающе. А видящий покопался в мешке, вынул алую накидку и аккуратно положил рядом с рушником. Затем достал нитку с иголкой и проговорил миролюбиво:
– Не за что прощать, человек из братства волка! Мы люди взрослые – повздорили и разобрались.