одноногого для Глэрда были понятны, Амелия порой подкидывала некое ядреное пойло «опекуну», после которого тот сначала плакал навзрыд часа три, затем падал на нары, и сутки, а то и больше спал, затем вставал со счастливой мордой. Последующую неделю-декаду, иногда полторы, пребывал в прекрасном расположении духа, проявлял чудеса работоспособности, почти не пил, и даже порывался чему-то научить без зуботычин подопечного. Мальчишка даже порадовался, сок собирать легко, да и лес ему нравился, как и море. Калека же в последнее время все больше пребывал в задумчивой меланхолии, отчего едва не сломал ребра замешкавшемуся аристо, когда тот уронил обломок бруса, принесенного с берега, опекуну на здоровую ногу. А за медленную доставку бутылки самогона прошелся до крови плетью по спине, изорвав окончательно рубаху.
И все шло довольно предсказуемо, за исключением появления гоблов. А дальше… Он обратился к родовому кольцу и «замещению души», больше ничего не смог сделать. Не только смутно вспоминаемые перед сном слова послужили спусковым крючком. Слишком Глэрда напугали рассказами окружающие, в красках описывающих его судьбу в случае пленения разной нечистью и дикарями, начиная хоббов и заканчивая троллями. Эдакая изощренная месть селян, мол, есть минусы у древней крови. Есть! И еще какие!
Видимо момент активации заклинания совпал с моим шагом в портал на Земле, других логичных причин появления своего разума здесь, я не находил. И вероятней всего – это навсегда, без возможности вернуться. Да и куда? Где мое тело сейчас? В доисторическом мире? На родной планете? Или превратилось в пепел? Придумать подобную историю с яркими воспоминаниями и образами я бы вряд ли смог – это про сумасшествие или временное умопомешательство. Поэтому вроде реальность.
Еще одна отличная новость для «попаданца» всплыла сама собой. Изменившееся в одночасье поведение не нужно было комментировать перед местными или пришлыми, пытаться изворачиваться, вживаться в какую-то роль, чтобы сойти за малолетнего пацана. Кровь, родовая память – вот ответ на все вопросы. И здесь она просыпалась в представителях древних дворянских родов не только по поверьям темного простонародья, но имелись многочисленные свидетельства.
Как, почему, зачем?
Такими эфемерными материями возможно займу мозги темными зимними вечерами, сидя у камина и покуривая трубку. Если доживу до столь сладостного мига. Главное, это работало. Так вмиг взрослели вчерашние дети, повесы и пьяницы неожиданно бросали старую жизнь и принимались заниматься делами, а трусы вдруг становились смелыми аки львы, ища битвы и кочуя из сражения в сражение. Однако о полном замещении личности речи не шло, скорее о переосмыслившей свое поведение. Настоящий Глэрд мечтал о таком чуде, несмотря на опасность смерти, если процесс «пробуждения» происходил неудачно, однако такого заклинания в кольцо никто не вкладывал.
Еще одно. Важное. Мать, пусть будет именно мать, вбивала в подкорку мальчишке скрывать всеми возможными способами наличие в арсенале