Вечно они ищут приключения на свою задницу.
Через некоторое время мы оказываемся в каком-то маленьком городке. Я боюсь смотреть в глаза людям, потому что мне кажется, что они сразу поймут, кто я, и позвонят в полицию. Алекс несколько минут разговаривает по телефону, затем подходит ко мне.
– Я позвонил Джею, сообщил наши координаты. Они скоро будут.
– Я так хочу есть, сейчас с ума сойду.
– Я видел неподалеку кафе. Пойдем.
Он и я сидим друг напротив друга, едим гамбургеры на деньги, которые я заработала, продавая наркоту. Еда немного заставляет меня забыть о спазме в боку.
– Алекс…
– Что? Опять хочешь о чем-то меня спросить?
– Угадал… Ты любил когда-нибудь?
– Да. Музыку.
– А если серьезно?
– Может быть. Я всегда стараюсь избегать этого чувства. Оно делает людей слабее.
– По-моему, лучше быть слабым, но кем-то любимым, чем всегда одиноким.
– Вот когда повзрослеешь, поймешь, что это не так.
– Опять начинаешь? Я уже взрослая и все прекрасно понимаю.
– Да?
– Да.
– А бургер нормально есть еще не научилась, – он протягивает руку и стирает со щеки майонез.
– Научишь меня, папочка? – говорю я, убирая его руку.
– Ну, что это за угрюмое лицо? Улыбнись. Я приказываю тебе улыбнуться!
– Еще чего!
Алекс привстает, обеими руками дотрагивается до моего лица и пальцами раздвигает уголки моего рта. Мне становится щекотно, и я смеюсь.
– Так-то лучше, – говорит он.
Боль в боку резко становится в три раза сильнее. Я не могу уже себя сдерживать. Чувствую, что еще немного, и из моих глаз непроизвольно пойдут слезы.
– Я сейчас приду.
Еле-еле встаю и направляюсь в туалет. Слава богу, что здесь никого нет. Я подхожу к зеркалу. Снимаю куртку и замечаю, что она вся пропитана кровью. Затем смотрю в зеркало, половина моего платья в крови. Я медленно расстегиваю молнию на боку и вижу, что у меня чуть ниже ребер торчит осколок от лобового стекла! Боль из сильной превращается в адскую. Я зажмуриваюсь, хватаюсь за осколок и резко вынимаю его из тела. Я вскрикиваю от боли. Кровь льет струей. Осколок вошел не слишком глубоко, хотя по размерам он где-то около шести сантиметров. Я хватаюсь за бумажные полотенца, пытаюсь остановить кровь, но у меня ничего не получается. Я рыдаю навзрыд от боли. Поражаюсь себе, как я столько могла терпеть. Шок сыграл свою роль. Бумага пропитывается алой кровью. Я застегиваю платье. Мою руки и заставляю себя стать хоть немного сильнее. Утешаю себя только тем, что еще немного, и я смогу умереть от кровопотери. Нужно продержаться еще несколько часов. Алекс ничего не должен заподозрить, и, возможно, уже сегодня я обрету вечный покой.
Я подхожу к столику. Куртка на мне застегнута, чтобы Алекс не увидел испачканного кровью платья.
– Ты еще что-нибудь будешь? – спрашивает он.
– Нет. Я сыта, – тихо отвечаю я.
– Вид у тебя какой-то бледный.
– Я просто устала.
– Предлагаю найти какой-нибудь мотель и