.

она лежит в психиатрической клинике. Сама Глория не раз сбегала из дома, и не исключено, что она уже пробовала наркотики или еще хуже того. Пожалуйста, если вы можете помочь Глории, откликнитесь на ее беду. У меня все, – Тезер со злобной ухмылкой смотрит мне в глаза. Я вижу, как она выходит из спортзала. Все присутствующие на заседании смотрят на меня. Вы только представьте, около трехсот человек сверлят тебя глазами и говорят о тебе. Во мне просыпается знакомое чувство ярости. Я быстро выбегаю из зала.

      – Тезер! – кричу я.

      Она оборачивается и начинает противно смеяться.

      – Ну что, опять будешь бить меня?

      Я быстрым шагом подхожу к ней и толкаю к стене. Вытянутыми руками я опираюсь о холодную стену и смотрю в глаза Тезер.

      – Шонна, засними это, – говорит она.

      – Уже снимаю, Тез.

      – Я просто хотела тебе помочь, подруга, – ехидно произносит Тезер.

      Я выдыхаю. Нащупываю на шее цепочку с медальоном Мэтта. Рву ее.

      – Этот медальон Мэтт купил тебе, но подарил мне, потому что любил меня, а тобой просто пользовался, – я кладу цепочку в руку своей бывшей подруги, – правда красивый? – с улыбкой говорю я, хотя чувствую, что вот-вот у меня ливнем потекут слезы.

      Я разворачиваюсь и с высоко поднятой головой отдаляюсь от Шонны и Тез.

      Мое лицо закрыто руками, ладони стали совсем мокрыми от слез. Я плачу не из-за того, что мне жутко обидно, что больше сотни людей узнали о моих проблемах благодаря Тезер, моей бывшей лучшей подруге, которой я доверяла почти все свои тайны. Так поступают только совсем черствые люди. Я плачу от безысходности. Ровно 27 дней назад я надеялась, что моя жизнь не так уж и ужасна и что не стоит совершать самоубийство. Но я ошиблась. Вновь. Я сижу в той самой беседке, где я и Мэтт танцевали на балу. Здесь так тихо, нет ничьих голосов, ничего. Но спустя некоторое время мое спокойствие нарушают чьи-то приближающиеся шаги. Это Ребекка. Она молча заходит в беседку. Садится около меня и крепко обнимает. Я ничего не говорю, она тоже. Мы молчим, обнявшись. Так проходят несколько минут. Я успокаиваюсь, протираю красные от слез глаза.

      – Поплачь, ты должна выпустить все это из себя, – говорит Беккс.

      – Мне уже лучше.

      – Какая же она сволочь. Я ее ненавижу.

      Когда я услышала эти слова, мне в голову пришла одна идея.

      – Беккс, ты можешь мне кое в чем помочь?

      – Конечно, что угодно.

      Ну что ж, Тезер, если ты решила продолжить войну – я поддерживаю твое решение.

      Мы стоим с Ребеккой напротив дома Виккери. Я уже полностью обдумала план наших действий.

      – Ты уверена, что хочешь это сделать?

      – Да.

      – Слушай, а что, если нас заметят?

      – Не заметят.

      – А если нас увидят соседи?

      – Беккс, ты согласилась мне помочь, поэтому, пожалуйста, следуй за мной и помалкивай.

      Волнение Ребекки передалось и мне: а вдруг нас действительно поймают? Виккери довольно известные люди в городе, нас будут гнобить до конца наших дней. Хотя