представителя иностранной всемирно известной компании «Дженерал Электрик». Я прожил в нём целый год, наслаждаясь городом и размещая американские заказы, тем самым давая работу нашим заводам в тот тяжелейший переходный период для нашей страны в конце девяностых и начале XXI столетия.
На аэродроме нас встретили хорошо. Кормили до отвала, разместили нас в больших армейских палатках, но было лето, тепло, и нам всё нравилось. Рядом протекала чистая, как слеза, и холодная, как родник, река Плюсса. А в баню нас водили в жилой посёлок при аэродроме, обязательно строем и обязательно с песнями, и все поселковые девчонки выбегали на улицу смотреть на молодых солдат и москвичей. После муштры курса молодого бойца, стрельбы из пистолета, винтовки и автомата, кидания муляжей гранат и принятия присяги нас, можно сказать, оставили в покое. Утром проводились двухчасовые теоретические занятия в классах по устройству и обслуживанию той или иной системы самолёта или двигателя, но к практическим работам не подпускали. Видимо, аэродромным механикам не хотелось с нами возиться.
Поэтому после сытного обеда мы уползали в ближайший молодой сосновый лес, весь покрытый толстым слоем ковра из мха, бухались на него, как на перину, и сладко спали почти до ужина, изредка переползая из света в тень по мере перемещения солнца. Но потом вечером, после отбоя, долго бузили в своих палатках, устраивая «переклички» между палатками. Особенно смешным соревнованием было соревнование, какая палатка, какую, так скажем, громко озвучит отходящими газами. Да, и такое развлечение входило в ассортимент молодых солдат, которые практически закончили высшее техническое образование. Орали и смеялись так, что на нас стали поступать жалобы от жителей посёлка. Им было слышно наше ночное буйство. И гром грянул. Однажды ночью, когда мы уже угомонились и мирно отходили, наконец, ко сну, на джипе примчался разгневанный наш полкан, поднял нас по боевой тревоге и гонял строевым шагом вокруг палаток часа два, пока ему самому не надоело. После этого мы малость приутихли.
Отношения с младшими офицерами, которые были приставлены к нам в качестве наставников, установились дружественные и демократичные. Они были практически одногодки с нами, недавно закончили лётные училища. На аэродроме базировался полк фронтовых двухмоторных реактивных бомбардировщиков ИЛ-28. Летчики боялись на них летать и называли их «летающими гробами», потому что в случае отказа одного двигателя он моментально переворачивался и терял управление. Несмотря на это, среди нас нашлись отчаянные головы, которые договаривались с экипажем и летали с ними на тренировочные полёты. На бомбардировщике, экипаж которого состоял из трёх человек, единственное место для четвёртого человека находилось в кабине стрелка-радиста, которая размещалась в хвосте самолёта и была закрыта плексигласовым колпаком с пулемётом. В этой кабине можно было разместиться четвёртому, только стоя за спиной стрелка и упираясь двумя руками в колпак, приняв