помогали и наши шеф-монтажники и наши шеф-эксплуатационники. Мы в свою очередь им также помогали в некоторых вопросах монтажа и несли дежурство при пробных пусках.
Я в это время уже неплохо знал технический английский язык, так как учил его в институте и в ОРГРЭС, так как мне приходилось иногда заниматься переводами научных статей по интересовавшей нас тематике. Перед отъездом в Индию я успел пару месяцев побегать на курсы английского языка, так что умел объясняться на уровне твоя-моя с индусами, чем выделялся среди наших спецов. В нашем штате было две переводчицы, но их обычно разбирали шеф-монтёры, но по вечерам одна из них занималась со мной английским, улучшая мою разговорную речь. В общем, все инструкции по моей части для индусов я написал по-английски сам, переводчица их только слегка подкорректировала.
В связи с тем, что наша советская сторона поставила неполный комплект оборудования для химлаборатории, меня одного без переводчика послали в Калькутту дозакупать лабораторную мелочь. Впервые я жил один в иностранном отеле, бродил бесконтрольно по городу и даже ужинал в местных ресторанчиках. У входа в отель вечером меня обычно поджидали проститутки, белый человек (а я в отеле, по-моему, был единственным белым человеком) им представлялся лакомым куском, но они не знали, что я не англичанин, и не знали, как мы были идеологически накачаны и запуганы. Какие там проститутки! Нам запрещались любые контакты с иностранцами, кроме служебных. Правда, когда торгпредские сотрудники пригласили меня в закрытый английский клуб, оказалось, что там свободно можно общаться с англичанами, и я тут же полез в бассейн играть с ними в водное поло, а потом они хвалили меня за хорошую игру, и мы вместе пили разбавленное льдом виски. Но это можно было делать только в присутствии и под наблюдением торгпредских козырьков, а отдельно ни в коем случае нельзя. Можно было вылететь на родину в двадцать четыре часа.
В Индии меня поразила колоссальная разница в жизненном уровне людей. Невообразимо красивые и богатые дворцы местных князьков и толпы людей, у которых не было ничего, кроме как набедренной повязки, которую на ночь они снимали с себя, чтобы одну половину использовать как подстилку, а другую – как одеяло. И спали они прямо на улице под навесами подъездов дворцов. На меня сильное впечатление произвели местные кинотеатры. У них уже тогда демонстрировали широкоэкранные американские фильмы со стереозвуком. Например, «Полковник Лоуренс». Такого качества кино появилось у нас лет на двадцать позже. И в то же время на ТЭС Патрату все строительные работы велись исключительно с использованием ручного труда.
Мужчины долбили кирками красную глину местной почвы, выкапывая ямы под фундаменты, трассы трубопроводов и так далее и насыпали её в корзины, а женщины ставили корзину с землёй себе на голову и так шли сплошной цепью друг за другом до места, где создавалась какая-нибудь насыпь. Ни бульдозеров, ни экскаваторов. Строительство велось медленно, и я в течение своего срока