что она говорила? – я не могу успокоиться.
Кэти смотрит на меня сочувственно и как-то виновато:
– Дэя, не злись. Она не хотела обидеть. Немного правды в её словах все же есть. Ты добрая и красивая, мы тебя ценим и искренне желаем счастья. Столько парней пытались ухаживать за тобой, а ты всем отказываешь. Знаешь, ведь жизнь – это не только работа.
– Я отказываю, потому что жду своего принца.
– Ты что, всё ещё думаешь о Габриэле? – с ужасом спрашивает она. – Дэя, брось это. Забудь его! Он принц, он голубых кровей. Принцы не женятся на обычных людях. К тому же он один из сильнейших дэурумов королевства. А ты – вот такусенький маг, – сжимает пальцы, изображая предмет размером с горошину.
– Ну спасибо тебе! – в сердцах бросаю я. – Высоко же ты меня ценишь. Я пошутила. Выражение такое «ждать принца», никогда не слышала? И вообще, что с тобой? С чего вы все вдруг решили заняться моей личной жизнью? – немного успокаиваюсь и вздыхаю. Знаю, Кэти не хотела обидеть. – Ладно, не переживай. Я не думаю о белобрысом совсем. Он невыносимый сноб!
– Надеюсь. А это правда, что ты сказала Насте? У тебя кто-то есть?
– Ну да, вроде бы есть.
– И кто же он? – улыбается она.
Напряжение уходит, я тоже улыбаюсь и говорю мечтательно:
– Его зовут Олег, брат моей подруги. Он вернулся в Москву. Мы не виделись годы, он так возмужал. Раньше мы просто дружили, но теперь, я думаю, всё будет по-другому. На этих выходных мы идём в ресторан.
– О-о-о, – восторженно поёт Кэти.
Как только мы попадаем в кабинет главного, романтика тут же заканчивается, девичьи разговоры забываются, исчезают наши мелкие проблемы и споры о ерунде. Потому что суровая реальность врывается в нашу жизнь сильным ударом под дых, причиняя боль и полностью выбивая воздух из лёгких.
В кабинете Павла Алексеевича нас ждут все коллеги и видео-трансляция с другими отделениями полиции, которые показывают на экране компьютера страшные картины, от которых кровь стынет в жилах.
– Хорошо, что я кофе всё-таки не допила, – шепчу Кэти на ухо, не отрывая взгляда от экрана. – Мне что-то плохо.
Она не отвечает и тоже в ужасе смотрит на снимки.
На фото люди, а точнее, человеческие жертвы. Десятки растерзанных тел. По большей части подростки. Девочки и мальчики лет шестнадцати и больше.
Какое чудовище могло сотворить с ними такое? Окровавленные тела, как будто растерзанные зверем, какие-то части тел отсутствуют. Некоторые из них на снегу, некоторые на небольшой поросли травы. Вокруг деревья – значит, это лес или парк. В Московских парках расчищают снег, греют землю подземными трубами, таким образом создавая временный эффект зелёной поверхности земли.
Павел Алексеевич стоит у стола, заваленного папками, снимками и документами.
– Коллеги, приветствую всех. Делаю замечание опоздавшим, – говорит он и сурово смотрит на нас с девочками.
Все сразу оборачиваются, и мы невольно становимся центром внимания на несколько секунд. Это ужасно неловко.
– Думаю,