Татьяна Александровна терпеливо ждёт, потом, не найдя ничего лучшего, покашливает.
ЛИТВИН (немного опомнившись, неуверенным голосом). Прошу садиться.
Татьяна Александровна садится на указанный ей стул. Снова затягивается пауза. Такое впечатление, что Литвин забыл, где он, зачем, безотрывно, как завороженный, смотрит на Бакунину.
ЛИТВИН. Думал, никогда вас больше не увижу.
Татьяна даже вздрагивает от неожиданного заявления.
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Товарищ майор, капитан медицинской службы Бакунина прибыла для несения службы.
ЛИТВИН. Такого не бывает! Не может быть!
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Простите, не поняла вас.
ЛИТВИН. Мне мерещится?
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА (в крайнем затруднении) Не могу знать.
ЛИТВИН. Отставить! Вольно! Т.е. я хочу сказать, попросить… Это неформальная беседа… Берег Ладожского озера, Дорога Жизни, примерно, два с половиной, нет, три месяца, назад, чуть больше… Вы с пожилой женщиной, обе дистрофики садитесь в грузовик, эвакуируетесь из блокадного Ленинграда?
Теперь недоуменную паузу держит Татьяна.
ЛИТВИН. Я угадал, я прав?
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Мы с мамой, действительно, эвакуировались из Ленинграда, примерно, в то время, но в моем деле не указано. Вы меня с кем-то путаете!
ЛИТВИН. Ваши глаза нельзя спутать ни с чьими другими!
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Простите, товарищ майор, уверена, мы не знакомы, раньше никогда не виделись.
ЛИТВИН. Вы меня не видели, правда, я вас видел и прекрасно помню. Но такого не бывает!
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Товарищ майор, у меня впечатление, что вы заработались. Сколько ночей подряд вы не спали?
ЛИТВИН. Прошу вас, не включайте доктора. Я не имел возможности спать несколько ночей, но я в здравом уме и твёрдой памяти. И отнеситесь совершенно серьёзно к тому, что я вам скажу. Обещаете?
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Как иначе? Я прибыла на фронт для несения службы, как я могу несерьёзно относиться к заявлениям старшего по званию.
ЛИТВИН (заглядывает в бумаги). Татьяна («итак, она звалась Татьяна!») Александровна, напоминаю, у нас неформальная беседа.
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Ясно, не примите за упрёк, но за дверями ждут своего назначения ещё несколько человек…. Мы долго в тяжёлой дороге, устали, потрясены случившимся. Всем хочется определиться поскорее…
ЛИТВИН. Понимаю, Татьяна Александровна, но поверьте мне, скорее всего, это их последняя возможность на долгие месяцы вперёд спокойно посидеть, к тому же, в относительной безопасности. Когда они прибудут на место службы, им предстоит оперировать, не покладая рук, присесть на пять-десять минут станет для них роскошью, как, впрочем, и для вас. Вы упомянули о потрясении? Вы о чём?
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. В нашем эшелоне было, примерно, сорок-пятьдесят врачей.
ЛИТВИН. Мы ожидали сорок шесть.
ТАТЬЯНА АЛЕКСАНДРОВНА. Значит, сорок шесть. А машину прислали только одну. Мы так завидовали тем, кто попал в первую партию!
ЛИТВИН. Да-да!!! (видно, что