установили новое препятствие – научиться радоваться через не могу. Поэтому я к тебе и вернулась, ба!
Чтобы научиться радоваться, как ты!
В камине потрескивали берёзовые поленца, стало уютно, и Элла решила, что на второй этаж сегодня забираться не стоит. Есть не хотелось. Да и продуктов в доме не было. Она заварила чай, быстро выпила и, не раздеваясь, укуталась в плед. Так на диване и заснула, свернувшись в позе зародыша. Сквозь сон ей слышалось, как Виолетта то ли напевает, то ли говорит нараспев: «Спи, моя хорошая! Спи!» Бабушкин голос баюкал её, как в детстве, и она потеряла счёт времени, не понимая, кто она и где.
Элла ясно видела себя сидящей на деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, но не маленькой девочкой, а взрослой женщиной.
В гостиной за круглым столом под старинным абажуром собралась на сеанс спиритизма вся компания Виолетты. В доме царил полумрак, и только две каминные свечи освещали пространство. В центре стола тоже стоял подсвечник, но свеча не горела. Феликс Константинович провозгласил своё привычное:
– Ну-с, господа, приступим, если вы не против!
Андрей Романович Одинцов почему-то был без коляски. В остальном же всё было, как обычно. Его жена с крашеными волосами и ярким, несоответствующим возрасту макияжем. Феликс в безупречном костюме цвета индиго с галстуком-бабочкой. Марго в просторном вязаном кардигане с брошью-трилистником в виде украшения. Ванечка в короткой клетчатой курточке, но без шляпы гнома. Одинцов согласно кивнул и взял Наталью Степановну за руку.
Маргарита Иосифовна внимательно посмотрела на присутствующих через очки, перевела взгляд на Эллу и произнесла со знанием дела, как истинный профессор:
– Вижу, что все вы, слава Богу, в полном здравии. Ведь я всегда предупреждала, что вмешиваться в дикую природу, не познав её до конца, очень опасно. Вот видите, что получилось! Теперь эти умники сами не знают, что им делать с проклятым коронавирусом. Расследование о его происхождении скоро прекратится, я думаю. Но я безмерно рада, что он миновал вас, дорогие мои!
Она подала руку Ивану Ивановичу, и тот, легко коснувшись её губами, тихо проговорил:
– Да, господа! Слава Богу, мы живы и снова все вместе! Сегодня опять бомбили… Так много жертв… Земля содрогнётся снова… Она стонет…
«Господи, откуда они всё это знают? – думала Элла. – Ведь их давно нет. Как же нет?! – Она тут же одёрнула себя. – Вот же сидит моя Виолетта, я даже могу дотронуться до неё рукой».
Бабушка сосредоточенна и молчалива в своём любимом кресле стиля прованс. Только изредка поглядывает на Эллу, словно успокаивая её. «Всё будет хорошо, милая! – говорят её глаза. Она совершенно такая же, как помнит её внучка. Платье свободного кроя из мягкого кашемира горчичного цвета скрывает слегка располневшую фигуру. На шее неизменное ожерелье. В этот раз из тёмного янтаря. И серебряный перстень на указательном пальце правой руки с застывшей смолой. Ногти