сегодня подтвердил звание Мастера! Черт возьми, это заслуживает того, чтобы устроить совместную попойку! Как ты на это смотришь, Камил?»
«Замечательно смотрю. Но продолжаю настаивать, что надо брать „Айренесу“.»
Пойти куда-то с ними… то есть с ним, Камил – так, в нагрузку… Как же я была счастлива в эту минуту, вот так взяла бы и засмеялась прямо на весь магазин! Люди уже и без того оборачивались в нашу сторону – поклон Флетчера привлек к нам всеобщее внимание.
«Глаза б мои на вас не глядели, изверги! Нате вам еще пятнадцать и берите то и другое, и еще что-нибудь, чем заесть, а то я с одного бокала захмелею.»
Камил в нерешительности посмотрел на Флетчера. «Бери-бери», – я настойчиво сунула ему в руку свои последние деньги. «Считай, что „Айренеса“ ваша, а лаорийское поставила я.»
Не скрывая довольства, он почти бегом направился к прилавку с выпивкой.
«Мой друг, Камил Меройе из Города Страны Больших Труб. Славный парень, но совершенно не умеет вести себя в обществе дам – то стесняется, то хамит, а чаще всего делает то и другое сразу…»
«Кстати, ты сам не назвал мне ни Истинного Имени, ни Сути.»
«А тебя еще не научили, что требовать этого не всегда вежливо?» – улыбка сгладила неловкость, но я не сразу нашлась с ответом.
«Ну, ты же говоришь, что из Города… и не Нездешний, хотя и их крови… так что же тут невежливого?»
«Ты это видишь?! Я имею в виду – то, что я полукровка?»
«Так ведь в глаза же бросается…»
Он с усилием сглотнул… Знать бы мне тогда, за что зацепила – прикусила бы себе язык за бестактность!
«Во мне только четверть эльфийской крови – но на Экологической Нише достаточно и одной восьмой! Я и моя мать – беженцы из тамошней версии Города.»
А вот об этом я уже кое-что знала даже тогда… «Прости…» – я взяла его руку и прижала к своей щеке. И тогда он наклонился ко мне и шепнул на ухо:
«Мое Истинное Имя – Хейнед Виналкар. И ты тоже первая, кто его слышит.»
Я посмотрела ему в глаза.
«Спасибо… Флетчер. Даю слово, что никогда не помяну его всуе – как имя Господа.»
А потом дождь кончился, и мы пошли к нему домой, и там весь вечер пили, и он взял гитару, и я влюбилась в его песни с первого аккорда – я, выросшая на в высшей степени благопристойной Тихой Пристани, где не принято петь в подземных переходах, где не сформировался рок и давно оборвана менестрельская традиция…
Экологическую Нишу за то и прозвали так, что лишь одна разумная раса имеет право жить и дышать там – люди, простые смертные. Все же прочие – «нелюди» – обречены прозябать в резервациях. Там не знают слова «Нездешний» – и нет оскорбления страшнее, чем «эльфийское отродье».
Мир, где дурнушка может оговорить красивую соперницу – мол, отец ее неизвестно откуда пришел, не от эльфа ли рожден – и расстроится свадьба, и доживет красавица свой век старой девой с поражением в правах…
До чего же злы бывают эти законопослушные граждане, не прощающие ближнему своему ни красоты, ни долгой жизни, ни