лысого старьевщика, в лавке которого живет ручной дракон. Про старого брадобрея, который мог так заколдовать бороду вредному и злому человеку, что она начинала вести себя, как ей вздумается, чем повергала хозяина в ужас. Про исчезающие улицы, которые можно увидеть лишь в определенные дни, и которые полны бесплатных кондитерских.
Удивительно, но мальчики начинали замечать в своем городе именно те детали, про которые недавно услышали.
Вам дракона поменьше или побольше?
То увидят, как на пороге своей лавки прыгает старьевщик, пытаясь потушить горящий фартук (дракона, дракона же прячет!), то пробежит мимо совершенно обезумевший господин, двумя руками зажав бороду…
Ян и Олег показывали друг другу замеченные чудеса, хохотали и радовались. Да и имена в новых сказках стали попадаться знакомые – то про тетку Яна расскажет, то про двоюродного дядю Олега… Ух, как славно было дружить с бабой Евой!
Жить в таком городе – ну чем не мечта?
Но в этот день все пошло не так.
Они поняли это сразу, когда, запыхавшись, подбежали к избушке. Дверь была открыта, но баба Ева не встречала их на пороге. Забежали внутрь. Она сидела у стола, грустно склонив голову.
– Что случилось, бабушка? – спросил Ян дрожащим голосом, подойдя ближе. В первый раз он назвал ее именно так. Не «баба Ева», а именно бабушка. Давно пора было, но стеснялся. А теперь – так страшно и тревожно, что ни в коем случае нельзя это слово больше откладывать «на потом».
Она не ответила. Лишь улыбнулась грустно и кивнула в сторону стола. И тут мальчики заметили: на столе лежали… черепки. Все, что осталось от ее любимого глиняного горшка – того самого, в котором «варились сказки»!
…Ой!
– Бабуль, – робко тронул ее за плечо Олег, – Это ничего. Бабуль, мы починим. Все хорошо будет. Лучше прежнего! Обещаю!
Опять грустная улыбка. И – страшный, изменившийся до неузнаваемости, голос:
– Уходите. Теперь уже ничего не поправишь. Видимо, срок пришел. Убегайте, да поскорее. Да подальше!
Ян и Олег оторопели. Попробовали было еще раз дотронуться, утешить. Но тут баба Ева медленно повернулась к мальчикам… и открыла глаза.
Тайна бабушки Евы – в ее глазах
Она не была слепой! На них смотрели не бельма, а обычные выцветшие старческие глаза.
– Уходите. Сейчас же, – повторила она.
Столько боли и столько силы было в этом взгляде, что мальчики утратили способность спорить… Развернулись и вышли вон.
Плелись по направлению к городу медленно и молча. Лишь у реки, что отделяла город от поля, обернулись. И крик застрял у них в горле. Дом бабы Евы… медленно растворялся в воздухе!
Лавки уже не было. Крыша исчезла. Дом дрожал, будто в знойном мареве, и становился прозрачнее – бревнышко за бревнышком. Неторопливо и будто нехотя.
Не может