выражала открытость.
Работник кадровой службы сделал едва заметный поклон, дежурно улыбнулся и проговорил формальности. Девушка кивала, рассеянно глядя перед собой, фокусируясь то на кадровике, то на своих мыслях. Из размышлений её вывел вопрос:
– Какой у вас возраст? Назовите сначала горизонтальный.
– А, у меня горизонтально три года. Я сейчас на шестнадцати годах. До того работала год на восемнадцати, тоже с детишками.
– А вертикально вам сколько?
– Тридцатка.
– Значит, все горизонты у вас ещё впереди. Хорошо. Нам нравится. Какая у вас сумма опыта вне Солнечной системы?
Маша оценивающе посмотрела на кадровика.
– Сколько у вас ещё кандидатов кроме меня?
– Спасибо за вопрос, Мария. Я отвечу на него позже, а пока ответьте на мой.
Всё с тобой понятно, сухая булка без изюма. Как от приятных вопросов переходить к сложным – это вы мастера, а как дать надежду… впрочем, ответишь ты, Маша, в любом случае. Поделиться личной информацией, закрытой строгими законами, сейчас в твоих интересах.
– Я ещё не выбиралась за границу.
– И в Ближнем космосе не бывали?
– Нет, не довелось.
– Что ж… интересно.
Кадровик помолчал, делая пометки. Маша рассматривала его руки, отмечающие невидимые точки, листающие незримые листы документов. В зрачке собеседника была линза, сейчас он работал в полупрозрачной среде найма и трудоустройства.
– Мария, я вижу, что у вас хорошая сумма свежих знаний Сажателя и совсем небольшой процент забытого опыта.
– Да. Я, конечно, не помню стёртое. Но цифры говорят, что мои опыты с росточками до сих пор удавались.
Кадровик поднял глаза.
– Детей имеете в виду?
– Да, моих разноцветных аленьких цветочков, – собеседник снова её не понял, но не подал виду.
– А как оцените свою восприимчивость к новому?
– На всех отечественных планетах всё усваивается на «отлично». Ну, кроме младенцев.
– В каком смысле?
– Нет, ничего. Глупая шутка. Извините, забудьте, – Маша виновато улыбнулась.
Кадровик показал жестом, что нужно подождать, и принял входящий вызов. Его губы беззвучно шевелились, но Маша не понимала язык. На русском бы поняла, а по-кадровичьи сложно. Профессиональные языки сейчас настолько усложнились, что изучались как иностранные в былые времена. А иностранные наоборот, сблизились, как ком смятых брусков цветного пластилина стали. Мужчина покачал головой, провёл рукой по шее и снова заговорил:
– Так, Мария. Теперь могу ответить на ваш вопрос. У нас есть ещё два кандидата. А всего мы хотим взять двух Сажающих.
– Зачем двух?
– Я мало… я не уполномочен, однако частно вам сообщу, что это особенность проекта.
Маша задумалась.
– Ага… особенность… непонятно. Ладно, спасибо